штурмом через приоткрытое окно. И тут настала очередь Нечи. Он с неожиданным для его комплекции проворством метнулся к влезавшему на подоконник Васе и схватил аспирантика за грудки. „Да куда же ты, халдюк, лезешь? – почти ласково прошипел он Васе в ухо. Бедный аспирантик и ответить – то ничего не успел, а ветеран неведомых ему баталий перешел к более развернутому пояснению: «Да ты знаешь, что я в Сирии с такими делал? Когда каждые пятнадцать минут за борт гранату, чтобы ваш брат не заполз куда не надо! А ты мину – лягушку разряжал, а сынок? Да со мной смерть в обнимку спала. А ты мне отдохнуть не даешь?» Нечи вообще был мастер на подобную галиматью. Откуда он это все брал, одному Богу известно. Но получалось у него очень даже убедительно. И внешность соответствовала. Лицо Нечи напоминало потертую боксерскую перчатку, опытную, повидавшую виды, и поэтому, вполне уже неагрессивную, добродушную. Но вот когда сей заслуженный лик искажал праведный гнев, это действовало даже на знакомых людей весьма разительно, ибо Нечи, похоже, сам верил всему, что изрекал, интуитивно и стихийно исповедуя систему актерского перевоплощения от создателя столичного художественного театра. Рост и разворот плеч он имел почти гвардейский, тем более он уже отслужил своё, и был по поводу армейской жизни в теме, широко используя обиходную терминологию военнослужащих. Так что Василию вновь не повезло, сопровождаемый боевыми сказками – присказками, он вылетел в окно и обосновался на травке, сидя на пятой точке, и уже потеряв всякое желание кого – либо усмирять. Доцент Ребров тоже повел себя разумно. Он просто ретировался и появился вновь часа через три, приведя себя в порядок. К тому времени мы тоже убрали следы праздника и переместились на природу, оставив в комнате Клепу и Пэка, самых спокойных и почти уже трезвых к приходу Реброва, поскольку они успели выспаться. В итоге инцидент развития не получил. За малым исключением. Ребров – таки запомнил, кто же отвесил ему столь обидный пинок и на исходе семестра зарубил Консулу четвертый этап курсовика, который считался по программе на ЕС ЭВМ в институтском вычислительном центре. «Ваша программа опять не прошла, придется все выполнять вручную. Но, в установленный срок, боюсь, вы не успеете.», – ледяным голосом объявил он Лехе. К экзаменам Леха однако успел, сдав курсовой не Реброву, который на его удачу, захворал, а профессору, читавшему у нас курс лекций по предмету. Но оказалось, что это были только цветочки консульской судьбы. А через год она преподнесла Лехе настоящую волчью ягодку.
Известно, что самый действенный способ борьбы с искушением – поддаться ему, что Консул однажды и сделал весьма эффектно. Просто не в том месте и не в то время. Дело шло к маю. После лекции по техмашу я вышел на улицу и решил перекурить у здания кафедры, расположенном во внутреннем дворе института за главным корпусом. Едва прикурив папиросу и с наслаждением
