Вызванное словами Семёна, Тарас в недоумении прорезал искусственное затишье:
– Стоп! А мой зачем взял, если у него претензии к тебе?
Он вопрошающе посмотрел на Семёна Светлова. И, как бы открещиваясь от общей проблемы (на пацанском языке, включил бычку), запричитал:
– Я недоволен его поступком. Мне по барабану, что он думает. Также наплевать на всё, что он скажет. Я не принимаю никаких объяснений. У этого человека, для меня постороннего, есть ключ от здания и от офиса в частности. Ему оказано доверие без моего согласия.
Тут же он вспомнил он все мелкие детали тех событий.
– Сем, ты с ним на дружеской ноге. Я на веру, от тебя, – он сделал ударение на этих словах, – принял условия его порядочности.
Он глядел куда-то в потолок и говорил так, словно у него накипело и вот представился случай высказаться. Высказаться заслуженно.
– Если у него что-то произошло, меня это не должно касаться. Увы! Он свалил свою несостоятельность в кучу перед нами, чтобы мы её разгребали. Если Жора задумал при решении своих проблем всполошить всё вокруг, чтобы обратить на себя внимание, то зря. Его ребяческий проступок смердит. И зловоние попахивает преступным умыслом. Не иначе. На языке жизни – он крыса.
Тарас так торопился, что даже захлёбывался, настолько спешил он высказать наболевшее, созревшее так быстро.
Семён Светлов поспешил его остановить:
– Тарас, подожди! Сейчас он придёт, и всё ему скажешь.
Тарас, неодобрительно ухмыльнулся возразил:
– Больше всего не хочу с ним вступать в диалог, с этим моральным уродом! Лёх, Рязанцев! – обратился он к Рязанцеву. – Ты его давно знаешь. Он что, оборзел? От хорошего отношения к себе.
С этими словами Тарас повернулся к нему. Его нижняя губа тряслась от волнения.
Рязанцев не торопился. Давние отношения с упомянутым Жорой заставляли его проявлять сдержанность в высказываниях.
– Нет, так, конечно, нельзя, – начал он потихоньку. – Он перепутал вход с выходом. Не по-приятельски, точно, – но тут же изменил тон: – Но понять его можно. Проигрался он в тотализатор. Пришёл домой. Нашёл женой спрятанные дома золотые украшения, по-быстрому снёс их в ломбард. Жена вскоре вернулась и обнаружила пропажу. Истерику закатила. Жора признался и указал ей, куда снёс безделушки. Она побежала в ломбард, скандал устроила. Вызвала милицию. Там до вечера была разбираловка.
Тут вставил словцо внимательно слушавший Андрей Философ:
– И чем закончилось? Вернули?
По инерции