Однако Ильгрин итоги подводить не спешил.
– Напрямую брачный договор не предусматривал подобный случай. И поскольку нормы имущественного права, применимые к данным правоотношениям, вступали в противоречие друг с другом, вещь была признана супружеской собственностью, – произнес он. – Ввиду того, что ни одна из сторон не желала уступить сердце Нутерже, утверждая, что это нанесет им непоправимый моральный вред, судья предложил сторонам показать степень привязанности к спорному имуществу. Можно сказать, впервые доказательственная база строилась на эмоциях.
Лица Нетти и Микаэлы, которым предстояло продемонстрировать пламенность своих чувств к куску камня, вытянулись. Студенты в аудитории, включая и меня, не удержались от смешков. На самом деле «супругам» можно было посочувствовать, но уж больно комичной выглядела эта ситуация. Да и, в конце концов, мало ли, а вдруг попадется подобная ситуация в практике? Готовыми надо быть ко всему.
Первым опомнился Нетти.
– Уважаемый суд! – выдохнул он. – Я, не жалея сил, не покладая рук работал, чтобы порадовать свою жизнь зрелищем этой удивительной вещи…
– Вообще-то, господин Негрис не работал, а получал весьма щедрое содержание от своей семьи, – перебил поток лирики профессор.
– Тунеядец, – с язвительной усмешкой припечатала Микаэла.
– Госпожа Негрис также не была обременена работой, получая примерно такие же деньги от своей семьи, что и ее супруг.
– От тунеядки слышу, – вернул любезность Нетти.
– Ваша честь! – воскликнула Мика. – Я подарила этому ужасному человеку лучшие годы жизни! И все, что послужит мне утешением, – это сердечко, которое будет согревать мой одинокий дом уютом.
– Лучшие годы? – также на повышенных тонах ответил Нетти. – Разведите нас немедленно, ваша честь! Страшно представить, что меня ждет дальше, если до этого были лучшие годы. И вообще, это же мое кровоточащее сердце, которое разбито алчной женщиной!
Оба факультета, лицезрея разворачивающийся перед ними спектакль, уже откровенно смеялись. Прервал всеобщее развлечение звонок и оклик профессора:
– Все, достаточно. Будем считать, что в этом процессе ничья. В следующий понедельник вы отправитесь в столичные суды, присутствовать на судебных заседаниях. Отдельно советую обратить особое внимание на то, как строго и формально они проходят. Не в таком балагане, как здесь.
Мы все тотчас пытались придать лицам серьезное выражение, но получалось не очень. Лично я кусала губы, стараясь сдержать улыбку.
– А чем закончилось реальное судебное разбирательство? – уточнил кто-то из студентов.
Профессор замялся, а потом все-таки ответил:
– Ничьей.