– Была ни была! – решительно заявил он в пространство, заняв выгодную позицию и воспроизведя отмашку левой рукой с последующим прихлопом. – Дух Владимира Ильича Ульянова, явись!
Под самым потолком противоположного угла бесшумно засверкало множество миниатюрных молний. В их сплетении возникло нечто эфирное, невесомое, но имеющее внешние, хотя и не очень-то ясные, очертания. В следующее мгновение, как это и полагалось, Варфоломей воспроизвёл отмашку правой рукой. Хлопнув в ладоши, он воскликнул:
– Дух Владимира Ильича Ульянова, материализуйся!
Под сводами комнаты разнеслись приглушённые звуки грома. «Нечто» мелко задрожало, опустилось ближе к поверхности пола и тут же материализовалось, воплотившись в образ Владимира Ильича Ульянова.
– А вот и я! – притопнув левой ногой, прихлопнув ладонями и разведя руки в разные стороны, радостно сообщил вождь пролетарской революции и хитро подмигнул. – Здравствуйте! Как у нас, батенька, обстоят дела с призраком коммунизма, а? Бродит ли он до сих пор по Европе или же сиганул далеко за пределы европейского континента?
– Приказал долго жить, дорогой вы наш и вечно живой Владимир Ильич! – выпалил с испуга Варфоломей первое, что пришло в голову.
– Что вы такое говорите? – возмутился товарищ Ленин. – Послушайте, голубчик! Как у вас обстоят дела с коробкой передач? Всё ли в порядке?
– У меня нет автомобиля, – разгубленно отозвался хозяин квартиры.
– Я не о том, я вот о чём! – раздосадованно постучал вождь себя пальцем по лбу. – Зимний, телеграф и почта, надеюсь, до сих пор в наших уках?
– В наших, – поддакнул Варфоломей, решившись принять игру.
– В таком случае соедините-ка меня, батенька, со Смольным. Пусть распорядятся подать броневичок к подъезду. – Картавил Владимир Ильич безбожно. Особенно это касалось буквы «р», что характерно для ротацизма. – Хочу на третьей скорости ворваться в революцию. Необходимо срочно смести с лица земли всех этих провокаторов «гапонов» и политических проституток. Ни капли послабления и потворства даже в малом. Они деморализуют массы, притупляют чувства справедливости и достоинства. А это, батенька вы мой, уже чистейшей воды оппортунизм с правоцентристским уклоном. Впрочем, отыщите-ка мне заодно и человека с ружьём… А Николашку, к чёртовой бабушке! К стенке его, к стенке, сукиного сына! Однозначно и бесповоротно! Всё, что касается буржуазии и разной там контры, то, как сказал я в одном из своих поэтических сборников, «ноги ударом метким в жопу, их всех отправим мы в Европу»… Крутится, вертится шар голубой, – вдруг негромко затянул себе под нос неугомонный Владимир Ильич. – Впрочем, почему «голубой», а, например, не «красный»? Хотя, по правде