За Кудеяровым кладом. Ольга Артемова

жаркий, то ли наживка была рыбе не по вкусу, я никого так и не поймала. Немного поплавала в тёплой чистой воде, а потом присоединилась к молодежи, играющей в волейбол. Ребята были весёлые, мы все вскоре перезнакомились и стали чередовать игру с купанием. Время пролетело незаметно, и когда Костя сложив удочки, позвал меня, я удивилась, что уже прошло три часа. С сожалением распрощалась с новыми друзьями и отправилась к своей машине. У Кости дела шли неплохо, в ведре бултыхались штук пять больших лещей и какая-то рыбка поменьше. Пока супруг разжигал мангал, я почистила пару рыбин, и мы поджарив ихна решётке, с наслаждением съели, запивая квасом из бутылки, охлаждавшейся до этого в воде возле берега. В лагерь вернулись, уже когда удушливая дневная жара сменилась вечерним бархатным теплом.

      Нашего отсутствия особо никто и не заметил, никто не бросился на встречу с криками:"Ну где же вы пропадали столько времени!" Каждый был занят своим делом. Археологи уже поужинали. Василиса и Аришка мыли в тазиках посуду, а Пашка с длинным вафельным полотенцем через плечо усердно вымытые тарелки вытирал, бросая исподтишка влюблённые взгляды на Ваську. Костя попросил девочек какую-нибудь ёмкость для засолки рыбы. Рыжая Катя тут же нашла удобный пластиковый контейнер. Она таким восхищённым взглядом смотрела на моего мужа, что мне стало смешно. Да у нас тут настоящая Санта-Барбара вырисовывается! Еле сдерживая смех пошла в свою палатку что бы снять купальник и сменить сарафан на джинсы и майку.

      В палатке лежал роскошный букет огромных ромашек, наполняя небольшое пространство внутри палатки горьковатым запахом. Мои милые детки! Знают, что я обожаю ромашки! Но их нужно было срочно поставить в воду, и я вернулась в нашу столовую.

      – Ух ты! – восхитилась Арина, – вот так букет. – Когда это папа успел его нарвать?

      – Папа? – тут уж я удивилась. – А это, разве, не вы с Пашей?

      Арина отрицательно помотала головой:

      – Да когда нам? Мы весь день на раскопе, вечером только вернулись, поужинали и вот убираем.

      – Лёшка, может? – предположила я, отрезая верх у пятилитровой бутыли и наполняя её водой.

      – Мам, ну ты скажешь, – фыркнула дочка, – а то ему некому ромашки подарить! – Она показала глазами на Василису.

      Что это я, правда, про Ваську то не подумала.

      – Мам, мне кажется, у тебя завёлся тайный поклонник, – шепнула мне на ухо дочь, – и я знаю, кто это. Вон он, идёт.

      К нам приближался Станислав.

      – Благодарю за цветы, громко сказала я, но, пожалуйста, не нужно так больше делать. У меня ревнивый муж.

      Стас смутился, покраснел, нелепо взмахнул руками и пробормотал:

      – Да я ничего такого не имел в виду, просто хотел сделать приятное.

      – Приятное сделал, спасибо, пусть ромашки радуют всех. – И я оставила цветы на деревянном столе.

      Поздним вечером я вытряхивала коврик из палатки и вновь заметила голубые язычки огоньков в глубине оврага. Странным образом они притягивали меня,