Светло-коричневую дверь обрамлял чёрный налёт, на фоне которого резко выделялась белоснежная полоска бумаги с синим кругляшом штампа. Пахло дымом и сажей.
– Здравствуй, Лёва! Ой, какой большой стал!
Сначала мне показалось, что неожиданно появившаяся на площадке соседка с четвёртого этажа, по совместительству старшая по подъезду, – иронизирует над моими совершенно не выдающимися физическими данными с высоты своих собственных, уступающих не каждому здоровому мужику. Мощная, под метр девяносто ростом и никак не меньше ста двадцати килограммов весом, Анастасия Георгиевна носила милое прозвище Амбалиха. Она об этом знала, но не обижалась – женщина она добрая и чувство юмора у неё отменное. Все соседи её уважали, а неблагонадёжные – хулиганистая молодёжь и пьяницы постарше – ещё и побаивались.
Мне же похвастаться особо нечем. При том, что на тот момент только что отметил шестнадцатилетие, ростом я достиг ровно той же цифры – в дециметрах. А весил – чуть больше пушинки.
Неудивительно, ведь в полгода по известной причине я резко перешёл на искусственное вскармливание. Как назло, это был конец перестройки, в стране царил тотальный дефицит всего и вся, в том числе смеси, которую бабуля редко могла купить, и приходилось обходиться относительно доступным коровьим молоком, которое, как известно, для младенцев не полезно. Логично, что я в детстве много и часто болел.
– Здравствуйте… Эээ… тётя Настя! – я не сразу понял, что соседке просто бросились в глаза перемены, произошедшие со мной с тех пор, как я перебрался жить к крёстной, – с Анастасией Георгиевной мы за эти три с половиной года ни разу не виделись. А изменился я здорово, всё-таки двенадцать и шестнадцать лет – разница существенная.
– Ты как? Учишься?
– Да, в училище. На штукатура-маляра.
– Хорошая профессия. Это ценится. Как раз и ремонт в квартире сделаешь. Ты знаешь, что у вас на прошлой неделе пожар был?
– А как же, конечно, знаю. Потому и пришёл. А где дядя Саша?
– Вот тут у меня для тебя хорошая новость. Дяди Саши больше нет.
Я облегчённо выдохнул. С одной стороны, нельзя радоваться смерти даже самого одиозного человека. Но с другой – он сам сделал всё для того, чтобы его жизнь сложилась так, как сложилась.
Мир не без добрых людей. До окончания училища мне оставалось два года. За это время при помощи мастера производственного обучения и его подопечных я привёл квартиру в жилое состояние – были поклеены обои, положен линолеум, побелены потолки, покрашены окна и двери.
Тётя Эмма купила мне новый диван и отдала телевизор, который она, по её признанию, последние годы включала от силы раз в месяц.
– Ты только всё подряд не смотри. А то голова станет квадратная. Как в рекламе «ТВ Парк», – с добрым смехом напутствовала меня духовная наставница.
– Не беспокойтесь. Я сам не любитель смотреть всё