«Изыдь» немного помолчал, а потом продолжил:
– Триста моряков против двух тысяч немцев. Ну, не триста, а, наверное, двести все же высадили.
Часть погибла при высадке, и не все корабли смогли высадить морпехов.
Он тяжело вздохнул, постоял немного, опустив голову, видимо, что-то вспоминая, а потом, встряхнув головой, посмотрел на Алексея. В глазах его блеснули слезы.
– Я должен был высаживаться со своими ребятами им на поддержку, но командование вдруг отменило высадку, и я остался жив, а Василий погиб. Лучше бы я был на его месте!
– Почему? – не понял Алексей.
– Он был женат и у него дочка маленькая, а я был холостой, – пояснил «Изыдь».
– Упокой, Господи, душу его и души его ребят! – и «Изыдь» размашисто перекрестился.
Алексей, потрясенный, смотрел на остров Соммерса.
– А вот на том острове Тютерсе, – показал «Изыдь» на далекий остров, видневшийся южнее, – погиб мой друг майор Вася Кабак, погиб еще при высадке.
– А вы хорошо знали его? – спросил Николай Глаголев.
– Да, конечно! Это был мой друг, мы с ним не одну бутылку водки выпили за победу! – тяжело вздохнул «Изыдь».
И внезапно для Алексея капитан 1-го ранга размашисто опять перекрестился, глядя на остров.
– Был еще лед. Поздний апрель. Наши корабли не смогли подойти, и десантники вышли с Лавенсаари пешком в ночь. Сорок километров. По уже растаявшему льду! Представляете, в апреле сорок второго? Это почти по колено в холодной воде сорок километров по прямой! – повторил он со слезами на глазах. – Лед уже растаял сверху, и десантники 1-ого полка моряков-лыжников брели все сорок километров по колено в воде, а кое-где по пояс, таща на себе все снаряжение и боеприпасы. Рассветало в конце апреля уже рано и немцы, конечно, обнаружили их на подходе. А где спрятаться на льду? Начали их издалека расстреливать из крупнокалиберной артиллерии и пулеметов. Прилетела их авиация и начала утюжить лед. А команда десантникам дана только вперед, отступить нельзя. Больше половины их полегла на подходе к острову, а остальная часть все же вышла на остров и завязала бой. Все погибли.
– А памятник там есть нашим десантникам? Могилы? – с волнением опять спросил Алексей.
– Трупы убитых и даже раненых немцы в море побросали, обозленные своими потерями. Могил нет и памятника тоже! – вздохнул он, – когда немцы уходили, они заминировали весь остров и до сих пор там ходить небезопасно! – вздохнул он. – Островом смерти называют его до сих пор. Но мы еще поставим им памятник. Я верю в это. Не мы, так вы поставите! – улыбнулся он.
Алексей, потрясенный ответом, молчал, а потом горячо сказал:
– Я бы поставил