Я шагал по аллее. Холода надвигались всё стремительнее. Государь, по слухам, уже отбыл в Зимний дворец.
Обычно в это время на аллее я никого не встречал. Осень, темнеет рано. Да и погода, чем дальше – тем хуже. Курсанты перед единственным выходным предпочитали собираться в общей зале, где приветливо горел камин, ходить друг к другу в гости или сидеть в библиотеке, погрузившись в интересную книгу. В парке было темно и пустынно.
Оно и хорошо. Для меня – то, что надо.
Одинокая фигура, которую я заметил на скамейке на боковой аллее, кого-то другого, вероятно, просто удивила бы. Меня же, после всего того, что происходило вокруг, она насторожила.
Кто это? Почему – один? И что делает в такую погоду в парке? Мёрзнет на ледяном ветру?
Я решительно изменил направление. К сидящему на скамейке приблизился так, чтобы он меня не заметил.
Фигура была закутана в тёплую меховую накидку с капюшоном. По этой накидке я понял, что на скамейке сидит девушка – парни-курсанты с наступлением холодов носили шинели. Впрочем, и не будь накидки, я бы понял, что передо мной – девушка. Заниматься тем, чем занималась она, у парней не очень принято. Девушка плакала.
Делала она это негромко и деликатно, но в тишине пустынного парка я отчётливо слышал каждый звук. Подумав, вернулся на аллею и пошёл, громко шаркая ногами – чтобы девушка увидела меня издали. Если напугаю её, внезапно выскочив из-за дерева, есть вероятность не успокоить барышню, а добиться прямо противоположного эффекта.
Девушка, как и ожидал, меня услышала. Перестала плакать и торопливо принялась, не снимая очков, вытирать слёзы. Для того, чтобы как только я пройду мимо, продолжить реветь, ага. Знаем мы эти фокусы.
Остановившись напротив скамейки, я вежливо поклонился. Девушка, помедлив, кивнула.
– Прекрасная погода, не правда ли? – светским тоном проговорил я.
– …чудесная, – отозвалась она.
Говорила она так странно, будто первое слово в каждом предложении съедалось. Перед каждой её фразой отчётливо слышалась тишина. Плюс – негромкий голос, которого почти не разобрать на ветру.
Очередной порыв ветра как раз бросил в лицо новую порцию мерзкой, холодной измороси.
Действительно, погода – чудесней не бывает. Приличная собака от прогулки откажется. Из чувства сострадания к хозяину… Но когда это останавливало истинного аристократа от того, чтобы нести положенную по этикету чушь?
– Князь Константин Барятинский, к вашим услугам, – представился я.
– А… – Девушка запнулась. – …Аделаида. Меня зовут Аделаида. – Фамилию она не назвала.
– Очень приятно. – Я поцеловал протянутую руку.
Ладошка