Карета свернула, и за верхушками елей появились темные очертания замка.
Может, у графа и не было мотива, но везли нас почему-то именно к нему. Та же мысль пришла в голову и Катарине. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд.
– Главное – держимся вместе, – прошептала она.
– Согласна, – я кивнула и даже почувствовала к девушке некоторое тепло.
В конце концов, дети часто перенимают отношение родителей. Если барон считал свою третью дочь вторым сортом, то и сестры к ней относились так же исключительно поэтому. Хотелось думать, что отношения с Катариной у нас изменятся.
Карета подъехала к воротам замка.
– Невеста графа с сестрами, – объявил стражнику мой похититель.
– В такой час? – удивился тот.
Мне толком не было видно, но похоже, один из мужчин в черном что-то протянул стражнику через окошко. Через несколько минут ворота перед нами распахнулись.
«Алонсо, ты подлец», – со злостью подумала я.
Мы въехали во внутренний дворик замка, где стояли, казалось, бесконечно долго. Драгоценный жених заставил себя подождать.
Наконец, нас по очереди вытащили из кареты. Бедная Люсия казалась самой растерянной. Должно быть, во сне она забылась и теперь не понимала, что происходит.
– Три сестры, – объявил мой похититель, когда двое его сподручных выставили нас в ряд, как рабов на рынке. – Двести золотых за каждую.
Рафаэль был одет в домашний халат. Его светлые волосы всклокочены, словно его только что разбудили. Зеленые глаза смотрели угрюмо, а на скулах играли желваки.
Я снова засомневалась, что он что-то об этом знал.
– Где барон? – хмуро спросил он.
– Гостит у предков, – отозвался похититель. – Тебе не ценна жизнь невесты?
Алонсо смерил меня таким взглядом, словно и в этом я была виновата.
– Я разорвал помолвку сегодня утром, – сообщил он.
– Это правда? – мужчина в маске обратился ко мне.
Но за меня ответила Катарина.
– Правда-правда. А теперь отпустите нас! – скорее потребовала, чем попросила она.
Похититель снова повернулся к графу.
– Значит, тебе наплевать на их жизни?
Рафаэль наморщил красивый лоб.
– Триста за двух сестер, – сказал он. – И ты за это ответишь.
– Перед кем? – мужчина в черном усмехнулся и, посерьезнев, добавил: – Триста пятьдесят.
– Вы с ума сошли? – подала, наконец, голос Люсия. – Вас арестуют и повесят! Развяжите нас немедленно.
Рафаэль потер пальцами переносицу и тяжело вздохнул.
– Боюсь, моя леди, вы не знаете, с кем имеете дело, – мрачно проговорил он. – Перед вами главарь Черных кинжалов, самой свирепой банды наемников во всей Ангедолии.
«Наемников, значит», – отметила я про себя. Не воров, не разбойников.
– Не знаю, кто за этим стоит, – продолжал Алонсо. – Но клянусь, что докопаюсь до истины.
– Триста сорок – мое последнее слово, – объявил главарь наемников, не обращая