Вот же тварь! Так вот для чего она забрала ребенка! Чтобы рассказать Мире про развод и перетянуть дочку на свою сторону. Вот же зараза! Сколько они катались по городу, и она загаживала ребенку мозги? Два часа, три?
– Мира, зайка, я обещаю, что мы вызовем врача. Вместе. Я буду звонить, а ты слушать… Я…
– Отпусти меня! Отпусти! Я хочу к маме! Мама! Мамочка!
Костя попытался ухватить ребенка, но Мира внезапно стукнула ему кулачком по плечу и с силой выкрутилась у него из рук.
– Мира! Прекрати!
– Пусти меня к маме! Пусти! Ты плохой! Ты нас не любишь!
– Мира…
На них уже начали смотреть. Водитель грузовичка и те две женщины у подъезда.
Костя попытался достать телефон, чтобы позвонить няне, но тут ребенок рванул прочь.
– Мира!
Но она побежала почему-то не к маминой машине, как опасался Костя, а к тем женщинам у подъезда. Как к спасению.
С ревом, словно Костя тут похититель и собирался Миру украсть.
Пока бежала, уронила в грязь свой брелок, заметила и расплакалась еще сильнее, но, выхватив игрушку из талой лужи, все-таки добежала до цели и уткнулась совершенно незнакомой женщине в ноги.
Та от неожиданности выпустила пакеты, из которых прямо на снег посыпались вещи, посмотрела на Костю, словно он убийца какой-то.
– Простите. Ее мать, она не в порядке, – Костя как мог подбирал слова, хотя его душила злость. Твою мать, да если бы не свидетели, он бы уже вытряхнул Оксану из машины и вызвал дурку с полицией для принудительной госпитализации. Но Мира… Это для Кости бывшая жена – источник бед, а для нее – мама. Любимая и прекрасная. – Я сейчас посмотрю, что с ней, и вызову врача. Не могли бы вы…
Костя попытался сформулировать. Пока Мира рыдает в пуховик этой женщины, у него свободны руки – он может разобраться с Оксаной, позвонить няне и хоть немного понять, что делать дальше.
– У нас такси простаивает. Из-за вас, – вторая женщина недовольно нахмурилась. – Наше время тоже не казенное, почему бы вам…
– Маша, прекрати. Не видишь, девочке плохо, – у зеленоглазой голос оказался тихий и спокойный. Такой голос хотелось слушать часами.
– Тебе тоже плохо, однако остальных это мало трогает, – фыркнула вторая.
– Прекрати, ребенок же, – сказала зеленоглазая, потом смерила Костю оценивающим взглядом, поджала губы и кивнула: – Хорошо, я пригляжу. Только постарайтесь побыстрее. И еще, ребенка я от себя не отпущу, пока вы мне не покажете документы, что вы отец или родственник…
– Лика, нас такси ждать не будет. Ладно, давай я пока буду выносить вещи, раз ты тут…
Женщина махнула рукой и ушла в подъезд.
– Я отец.
– Папа плохой! – неожиданно включилась в разговор Мира и, еще крепче вжавшись в чужой пуховик, запричитала туда свои горести, уже глухо и неразборчиво.
– С такси я договорюсь, – Костя с трудом отвел взгляд от женщины, которая осторожно, словно драгоценность трогала, положила Мире на плечо руку.
Хоть