Что бы там Егор ни говорил, но, судя по её острому взгляду, отказываться от своего мнения Наталье не хотелось. Глядя на мужа, она иронично и коротко отвечала: «Поживём – увидим. Главное, чтобы нам не пришлось ни о чём жалеть».
Уловив острый взгляд жены, Егор уже не хотел говорить на эту тему и что-то ещё доказывать. Слишком много всего было уже сказано. Тем более он прекрасно знал, что женщины склонны к крайностям, поэтому, как он определил для себя, надо быть снисходительным к маленьким слабостям супруги.
Времени для размышления и принятия решения было у них немного, так что сборы были недолгими.
Уже в середине августа 1986 года вся семья Сомовых приехала в Красноярск-26. Правда, по пути они заехали в Томск к родителям Егора, где пробыли три дня, помня поговорку: «Гость до трёх дней».
Глава II
Встреча с родителями (а не были они у них уже больше года) приободрила Егора. Во всяком случае он избавился от того душевного дискомфорта, что испытывал последнее время.
Мама Егора, Елизавета Петровна, работала учительницей по математике в общеобразовательной школе. Ростом ниже среднего, с длинными каштановыми волосами, она казалась строгой и довольно уверенной женщиной. Но вся эта строгость смягчалась блеском и добротой её глаз. Александр Николаевич, отец Егора, работал в конструкторском бюро одного из закрытых «почтовых» предприятий города Томска. По натуре он был спокойным, рассудительным и скрытным. Говорить старался коротко и без эмоций. К Егору он всегда был строг и требователен, но не в этот раз. У Елизаветы Петровны тоже строгость не получалась: глядя на сына, сноху и внучку, она не могла сдержать слёз, все три дня так и проплакала – где в открытую, а где и тайком, по-бабьи. Особенно она жалела внучку, приговаривая: «Дети, дети-то за что так страдают?»
Александр Николаевич, конечно, на нервы был покрепче, старался всё больше молчать. В этом молчании чувствовалось нечто большее, то, чего сказать он не мог, но не по причине слабого душевного расстройства, а по другой – как он сам выразился: «За державу обидно». Егор это чувствовал и не заводил разговоры, пока не следовали вопросы:
– Как же так получилось, Егор? Как такое вообще могло произойти? – с осторожностью подбирая слова, спрашивал Александр Николаевич. – Это же немыслимо!
Будучи выдержанным человеком, он старался быть предельно собранным в этот момент, но было видно, как его недоумение переходило в растерянность. Нет, она не была крайней степени, но временами казалось, что он выражает недоверие ко всему, что его окружает. Он не был лишён