Эвакуацию назвали «временной», чтобы люди не паниковали и брали с собой только самое необходимое, то есть наименьшее количество облучённых радиацией вещей.
В 13:00 принято решение, помимо Припяти, эвакуировать сёла Бурякова и Красное. Вечером того же дня в Чернобыль переехала вся Правительственная комиссия, а также администрация горисполкома. В городе остались специалисты ЧАЭС, строители, милиция и сотрудники безопасности. Всего около пяти тысяч человек.
Уже к полудню Егор спешно вышел из проходной и направился домой, чтобы предупредить семью об эвакуации и собрать необходимые вещи; медлить было уже нельзя. Автобусы и другой городской пассажирский транспорт уже не ходили (все транспортные средства были мобилизованы для эвакуации жителей города). Добирался с оказией.
Всему обслуживающему персоналу станции было предоставлено жильё в пионерском лагере «Сказочный», что находился в десяти километрах от города Припяти. Ввиду того, что Егор не смог позвонить в Киев родителям Натальи, он принял решение оставить жену и дочку с собой в лагере, до полного решения этого вопроса в ближайшие дни…
«В Киеве им будет всё же лучше и безопаснее», – подумал он.
Не доходя до своей пятиэтажки (шагов двести), он услышал несколько глухих хлопков, похожих на выстрелы. Это его заинтересовало, и он резко свернул во дворы, где это произошло. У спортивной площадки он увидел грузовую машину и двух незнакомых ему мужчин, как он понял, они закидывали в кузов каких-то животных. В это время из соседнего дома появился ещё один мужчина лет сорока-сорока пяти. Он вёл на поводке собачку – это была небольшая лайка серого цвета. Она то шла, то бежала, игриво виляя своим закрученным хвостиком. Иногда останавливалась и глядела на своего хозяина, словно что-то хотела ему сказать. «Хвост крючком, ушки торчком…» – глядя на собачку, умилился Егор, понимая, что для собак сейчас не время для прогулок. Мужчина вместе с лайкой подошёл к машине и привязал поводок к раме автомобиля, после чего, не оборачиваясь, быстро ушёл. Лайка засуетилась, заскулила, потом залаяла и дёрнулась за хозяином, но в это время прозвучал выстрел… После чего труп собачки привычно был закинут мужчинами в машину, где их и без того был полный кузов. Глядя на всё это, Егор не мог поверить своим глазам. Он понимал, что, если это происходит средь бела дня, на виду у людей, значит, для этого есть очень серьёзные основания, но вот так открыто, нет, в это он поверить не мог. Всё это было похоже на какой-то конец света.
«Как же так, – вырывалось у него из глубины души, – ещё сутки назад в этом городе ничто не предвещало беды и вот на тебе… словно за взрывом ядерным последовал взрыв нравственный, уничтожая самое ценное, что есть в человеке – душу». Это растревоженное милосердие, которое ему было присуще, жгло его изнутри. «Я всё понимаю, – размышлял он, – оставлять животных в пустом городе нельзя, но всё равно видеть