Глава IV
Когда Егор проваливался глубоко в сон, мысли всё ещё витали в его голове. Он всячески пытался найти ответы на происходящее… Было ли это бессонницей или простым расстройством сна – он не знал. Знал лишь то, что присутствует некая тревожность, эмоциональное напряжение, навязчивые мысли. И вот эти доминирующие моменты, как ему казалось, и были определяющим фактором в нарушении сна. (Хочу заметить, что Сомов вовсе не был человеком с высокой мнительностью, обострённым восприятием и просто склонным к глубоким переживаниям, такая сюжетная линия сна была для него редкостью.)
«Спать, нужно спать», – повторял он уже который раз, анализируя при этом природу сна.
В научно-популярных журналах Егор читал, что во время сна мозг не прекращает свою деятельность целиком, какая-то его часть активно работает, можно сказать, «обслуживает» сон и одновременно находит ответы на имеющиеся вопросы, решая их «без участия человека».
«Может, и я получу утром ответ, – размышлял он, – тут ведь, как говорится, дело времени. Что-то подобное у меня, кажется, было: с вечера я ложился, да, да, я вспоминаю… с каким-то нерешённым вопросом, а утром, как это ни странно, встал с готовым решением! В это трудно поверить, но это было… Конечно, все эти явления нужно рассматривать шире, с привязкой к нашему разуму: к биологической, природной и космической целостности, где всё взаимосвязано, хотим мы того или не хотим. Но жизнь и разум на Земле не являются единственными во Вселенной. В качестве доказательства этого утверждения достаточно того обстоятельства, что Вселенная безгранична. Иначе какой бы смысл имела Вселенная, если бы не была заполнена органическим, разумным, чувствующим миром? Влияние на планету Земля «старших планет» очевидно, более того, они активно влияют на человека и его жизнь, сливаясь в единый и мощный энергетический поток. Тут так: от одного нам хорошо, а от другого – плохо. Но даже под влиянием такого мощного потока мы не есть пылинка в этом космосе, а есть целое разумное существо. И этот разум наполняет земную жизнь той реальностью, о которой мы порой не имеем даже малейшего понятия», – заключил он.
Временами, как ему казалось, он проваливался в сон… И все рассуждения его были уже как человека спящего, но сказать наверняка, так ли всё это, он не мог, сам не зная почему. Он всё продолжал и продолжал рассуждать:..
«А может, это вовсе и не разум, а некая биологическая субстанция? – анализировал он. – По этому поводу в научной среде есть множество различных точек зрения, как и то, что в бодрствовании наш разум