– Отлично сморится. Какая попка выпуклая. Чудо, а не попка. Ты прав, Владимир Иванович, ее даже жалко плеткой-то охаживать. Такие белоснежные ягодицы должны были позировать самому великому Бернини. Он бы с удовольствием их изваял в мраморе.
– Да, я тихонечко. Только для разогрева.
– А ножки раздвинь шире. И привяжи их за щиколотки. И нижнюю ступеньку подними. Я хочу, чтобы ее талия прогнулась как можно сильнее. И да, заколи ей шпилькой волосы на затылке. Я хочу видеть ее плечи и шею.
Владимир исполнял все пожелания демона.
А дальше она почти отстраненно слышала потоки мужских комплиментов в ее адрес. Владимир разыскал в шкафу одну из самых мягких плетей и, размахнувшись, ударил ее по ягодицам. Она вскрикнула от боли и крепко сжала пальцы рук и ног. Удары посыпались на нее градом. Но тут, же вместо обжигающей боли, она ощутила, как невидимый горячий поток ворвался в ее естество, распаляя все желания сильнее прежнего. Диковинная плетка не так сильно била, сколько согревала ее нежную кожу. Это были сильные и необыкновенные ощущения. Совсем новые для нее. Хотя, она лгала. Она помнила их. Помнила из прежней жизни. И теперь, вспоминая, она откровенно наслаждалась ими, выгибаясь для новых ударов. Вся ее промежность увлажнилась еще сильнее. Припухли нежные дольки выпуклой раковины, выдвигая вперед плотный бугорок, налитой кровью плоти. Она чувствовала, что вот-вот получит новый оргазм, оргазм чудовищной силы. Только от одних ударов мягкой плетки.
– Еще, так… – стонала она. – Пожалуйста. Сильнее!
Она пыталась раздвинуть зафиксированные веревками ноги.
«Еще один конец плетки, – лихорадочно мечтала она. – Посередине. Еще. Прошу. Сильнее».
Владимир клал свои удары мягче, чем мог. Он словно бы ласкал ее промежность плеткой. Порою он лишь слегка водил по бутону тонкими полосками кожи. С легкой и плавной оттяжкой. Через несколько мгновений вся плеть стала мокрой от скользкого секрета.
– Да!!! – крикнула она, испытав ужасной силы наслаждение.
Владимир ударил еще несколько раз. Эти удары казались ей горячим прибоем, хлынувшим световым потоком в середину ее естества. Кричала она долго, сжимая в неистовстве темный тоннель распахнутой и вывернутой наружу плоти.
– Ах, как она хороша! – пробормотал Виктор. – Её огненная вульва сейчас похожа на японскую красную орхидею. А из сочного чрева струится чистый сок, похожий на Аравийский ладан. Прозрачный и скользкий… Это так красиво, что хоть картину с неё пиши.
– Да уж, – согласился Владимир.
– Что ж, я готов войти в неё и примять эту диковинную, трепещущую от вожделения орхидею. Смять ее заново всем своим напором. Я буду «долбить» тебя, Глашенька, ровно до тех пор, пока ты из этого сна не перенесешься совсем в иное измерение. В котором живет одно лишь НАСЛАЖДЕНИЕ. Когда ты увидишь вокруг себя синий и яркий свет, это будет означать, что ты улетела на время в новый слой непроявленного мира. Он похож на