– Нет, государь, – ответил я, – заговорщики еще при жизни Александра Васильевича пытались склонить его против вашего величества. Вы знаете, что Суворов не всегда был согласен с некоторыми вашими решениями и даже позволял себе вышучивать их. Но когда один из заговорщиков прямо предложил ему выступить с боготворившими его войсками против вас, Суворов воскликнул: «Молчи, молчи – не могу. Кровь сограждан».
– Вот, значит, как все было, – задумчиво произнес император. – Василий Васильевич, спасибо вам за то, что вы мне сейчас рассказали. Поскорее бы покончить с этим заговором и заняться делами по успокоению умов моих подданных. Сегодня из своего имения в Петербург должен приехать граф Аракчеев. Я познакомлю вас с ним. Думаю, что его необходимо посвятить в вашу тайну. Я верю ему и полагаю, что он не откроет ее другим. Приходите сегодня вечером в мой дворец. Там мы решим, что нам делать дальше.
3 (15) марта 1801 года. Санкт-Петербург.
Подполковник ФСБ Михайлов Игорь Викторович, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области «Град»
После окончания вахтпарада я попросил у императора разрешения переговорить с ним о некоторых насущных делах. А именно – об аресте и суде над заговорщиками. Как я понял, у Павла на этот счет было свое мнение. Он не хотел отправлять всех несостоявшихся цареубийц в Петропавловку. Многие из причастных к заговору имели влиятельную родню, и в планы царя не входило плодить новых врагов и недоброжелателей. С другой стороны, неумеренное милосердие тоже было неуместно. Ведь Павел простил в свое время того же Палена, братьев Зубовых и других главарей заговора. И что он получил от них в благодарность? Удар табакеркой по голове…
Тщетно император старался найти компромисс между суровостью и снисходительностью. А пока окончательное решение им еще не было принято, многие заговорщики поспешили покинуть Петербург и спрятаться от наказания в своих имениях.
Я посоветовал Павлу пока не трогать этих беглецов и заняться в первую голову теми, кто в данный момент находится в столице, и теми, кто принял самое активное участие в заговоре. Вот с ними цацкаться точно не стоит. Если человек сознательно решился на цареубийство, то никакого снисхождения он не заслуживает. Виселица для такого – вполне заслуженное наказание. Но император разделял стойкую неприязнь российских самодержцев, правивших после царицы Анны Иоанновны, к смертным казням. При Елизавете Петровне она вообще не применялась, а в царствование Екатерины II казнили лишь поручика Мировича за попытку освободить из Шлиссельбургской крепости несчастного царевича Иоанна Антоновича, и участников Пугачевского бунта.
Я предложил отправить в тюрьму на пожизненный срок главарей заговора – Палена, Беннигсена и братьев Зубовых (Валериан Зубов, как инвалид и человек, непосредственно не принимавший участия в цареубийстве, мог быть просто отправлен на покой в одно