Тяжело вздыхаю, не зная, что сказать. И чем ему помочь. Влип в какую-то дрянь и погружается, как в болото.
Нет, я в принципе не против брака. Если это семья по образцу моих родителей. Маму и сестер я очень уважаю. Они у меня идеальные. Но… таких больше не делают. Лекала закончились еще на стыке столетий. И пошел дальше китайский ширпотреб. Впрочем, мужики не лучше.
Укоризненно цокаю, рассматривая одурманенного, растрепанного, помятого Колю.
– А ты не боишься своей невесте после такой «водички», – киваю на танцпол, где скачут на все готовые дамочки, – какую-нибудь «холеру» принести?
– Да как, если она не дает? – выпаливает внезапно.
– Ого, какие пьяные откровения, – понимаю, что пора его остановить. И все-таки уточняю: – Она только после свадьбы обещает, а тебе так хочется, что готов окольцеваться? – все-таки подкалываю его.
– Не, чего там хотеть, – вдруг отмахивается. – Неопытная, ничего не умеет. Всего боится, стесняется. Даже целуется без языка…
– Стоп-стоп. Фу, Коля! – выставляю ладонь перед собой и даю команду, как собаке. – Это уже лишнее. А то вдруг тебя дернет меня с ней познакомить. Или на свадьбу позовешь. Тогда все, о чем я буду помнить, это… о ваших языках, – недовольно выдыхаю. – Все-таки я не понял, зачем тебе жениться?
– Надо, – опять берет бутылку текилы.
– Упаси боже от такого «надо», – разочарованно бубню себе под нос. – Ладно, давай ключи от моей квартиры. Устал, как пес, домой хочу. Там все нормально, я надеюсь? – протягиваю руку и замираю в ожидании.
– Пф, конечно. Ты знал, кому доверить, – хлопает себя по карманам Коля. – Только я твои ключи с собой не таскаю, – виновато пожимает плечами.
– Да твою ж мать, – срываюсь. – Я спать сегодня лягу, а?
– Не нервничай, у меня все схвачено, – друг выставляет ладони перед собой, будто защищаясь. – Ключ я под фикусом оставил, чтобы не потерять.
– Где-е? – обреченно тяну, скептически нахмурив брови. – Ты как моя восьмидесятилетняя соседка. Она вообще в землю закапывает, забывает, где именно, а потом долго роется, разбрасывая комки грязи по площадке. Порой напоминает Арни с его кошачьим наполнителем… – запинаюсь и становлюсь еще злее. – Ты моего кота кормил? – рвано кивает. – Точно? – прищуриваюсь.
– Да точно-точно! – размахивает руками, как взбесившаяся мельница. – Специальный корм ему оставлял, воду наливал регулярно. И вроде он ел… – икнув, покашливает в кулак.
– В смысле «вроде»? – нависаю над ним, упираясь ладонями в столик, который шатается и жалобно поскрипывает, хотя я ни капли силы еще не приложил.
– Да твой зверь дикий, капец. Прячется от меня по углам, затаится где-нибудь, а потом как нападет, – сгибает пальцы и изображает, будто царапает воздух. – Я кормил его и сбегал сразу. Цербер, а не кошак. Как ты с ним живешь вообще?
– Отлично мы живем. Он же из мейн-кунов, к ним особый подход нужен. Кого попало не примут. Зато с такой охраной