Жан-Пьер покачал головой.
– Я не стану этим заниматься, даже за сто миллионов. Вы напрасно тратите своё время, господин бизнесмен.
– Спасибо за уделённое время, – я склонил голову и, повернувшись, пошёл на выход.
Забрав охрану, я сел в машину и обратился к Диего.
– Ты поговорил с местными? Кто у них здесь главная оппозиция?
Мексиканец кивнул.
– Придётся немного проехаться, это в часе езды от Киншасы.
– Ничего, ты пока расскажешь мне о том, кто это.
– Бывший военный, которого выгнали в отставку из-за большой активности на политической арене, – Диего пожал плечами, – живёт сейчас на своей ферме и иногда встречается со сторонниками, которые недовольны засильем белых в Конго.
– Надеюсь, он расист? – тут же заинтересовался я.
– Ещё какой, – кивнул мексиканец, – терпеть не может белых, но зато очень любит деньги, так что согласился встретиться за полмиллиона долларов.
– Смотрю, тут у местных это любимая валюта, – не преминул заметить я, – несмотря на то что торгуют они с Францией и Нидерландами.
– У тех курс может гулять, причём весьма сильно, так что любят здесь зелёные, но берут любые, какие предложишь, – хмыкнул он, – всё равно своей валюты у них нет.
За разговорами мы и правда выехали из столицы и поехали по убитой дороге по саване. Стояла адская жара, и меня спасало только то, что Валери устроила нам небольшой ветерок внутри машины, который обдувал всех.
Так называемая «ферма» находилась прямо недалеко от дороги, но, когда увидел многочисленные вышки с автоматчиками, а также высокий бетонный забор с автоматическими воротами, я повернулся к Диего и переспросил:
– Ферма, говоришь?
Он хмыкнул.
– Мне так сказали.
При нашем приближении передовые машины поговорили с людьми на вышках, и перед нами открылись ворота, а вскоре я удивлялся, в каких шикарных условиях живёт этот отставной военный. У него было здесь электричество, где-то гудел постоянно дизель и даже имелся собственный источник воды, который наполнял прохладной жидкостью фонтан у входа в дом, где гуляли различные птицы и животные.
Хозяин так же, как и президент, нас не встретил, так что пришлось пройтись и встретиться внутри дома, где с большими опахалами стояли маленькие мальчики и девочки, разгоняя горячий воздух комнаты.
– Полковник Готти, – представился на французском темнокожий мужчина лет пятидесяти, сидевший на настоящем троне из чёрного дерева со вставками из бивней слонов.
– Реми Тонсу, – ответил я, а вышедший вперёд Жан стал переводить наш разговор, который вёлся на его родном языке.
– С чем пожаловали, мистер Реми? – поинтересовался полковник. – Гости, да ещё из таких далёких стран, у нас редкость.
– Пока мы ехали сюда, мне рассказали о том, что вы патриот своей страны и боретесь за счастье народа, – спокойно ответил я, оставшись стоять, поскольку стул мне