Неслучайно первый выпуск «Театрального журнала» его редакция во главе с Марией Музалевской во многом посвятила проблемам театральной критики. Он открывается дискуссией под названием «Куда мы идем…», модератором которой стал ректор Российского института театрального искусства – ГИТИС Григорий Заславский, а его участниками – талантливые представители этой профессии, соединяющие театроведение с педагогикой и театральной критикой. У некоторых из них, как у Бориса Любимова или Риммы Кречетовой, учились Г.А. Заславский, сотрудники и авторы журнала. Наши наставники, преподававшие и не допущенные в ГИТИС: П.А. Марков, Г.Н. Бояджиев, А.А. Аникст, Б.И. Зингерман, Ю.И. Кагарлицкий, Б.Н. Асеев, Б.И. Ростоцкий, как и более старшие А.К. Дживелегов, Б.В. Алперс и С.С. Мокульский, – при всей разности судеб, готовности и неготовности к компромиссу точно знали, что театральная критика вовсе не сфера обслуживания. Как и само театральное искусство.
Когда-то А.П. Свободин, один самых ярких театральных литераторов, с которым мне посчастливилось работать в журнале «Театр», остроумно, но совершенно точно ответил на вопрос: «Что будут делать критики, если театр умрет?» – «Если театральное искусство умрет, то мы будем объяснять, почему оно умерло». Блестящая когорта театральных критиков-«шестидесятников», которые немало сделали и для отечественного киноведения, как М. Туровская, Н. Зоркая или Ю. Ханютин, точно знали, что театр будет жить, пока жива человеческая цивилизация. Что игра – природный дар человека, один из важнейших способов постижения мира.
Новый «Театральный журнал» начал свой путь в очень сложный период нашей истории, когда многое, в том числе и бытие театра в современной реальности, надо осмысливать заново. Именно поэтому он нужен и важен. И не только «юношам, обдумывающим житье».
Апрель 2023
Рецепт моей бабушки
Моя бабушка недолюбливала советскую власть. У нее были на то определенные причины, которыми она старалась не делиться вслух. Притом что три ее родных брата, как и мужья ее родных сестер, прошли Великую Отечественную с самого начала и до самого конца, а мой дед, ее муж, вообще считался героем Первой русской революции, во время которой казаки прострелили ему ноги.
Порой бабушка отпускала по поводу властей такие тирады, включающие ненормативную лексику, что перехватывало мой пионерский, а потом и комсомольский дух. Вступать с ней в полемику было бессмысленно. Еще с пятилетнего