Тело Пынзару нашли только в мае, когда со двора Гречков стало смердеть столь невыносимо, что хоть по улице не ходи. Приехали полицейские из Чемручи, жандармы, делали опознание. На амбаре нашли бумажку с надписью «Собаке собачья смерть» и подписью – «Партизаны». В подписи имелась ошибка, поскольку по-русски Стефэ писала так себе. Но смелости ей было не занимать.
Тимофей окончательно осознал это только осенью, когда Стефа первая его поцеловала. Какие же у нее глаза были бездонные! Вот такие глаза и принято именовать поэтическим словом «очи».
Тимофей встал и прошелся до машины. Ладный грузовичок с иностранным именем отдыхал под сетью. Это верно, нужно отдыхать, пока время есть, а не всякие глупости про очи думать. Даже если кто-то прознает, что рядовой Лавренко причастен к давнишней смерти полицайского помощника, вряд ли по такому делу пришлют целое расследование. Мало ли прислужников сейчас ловят и расстреливают?
Как бы там ни было, Тимофей оккупантам не помогал, а наоборот. Конечно, самодеятельно называться партизанами было хвастовством и зазнайством, но Стефа то сама придумала, не советовалась, не те еще были отношения. Конечно, про гражданку Враби все равно никто никогда не узнает, насчет девчачьего хвастовства это исключительно для себя оправдание.
Тьфу, черт, да что ж опять к тем отношениям мысли сворачивают?! Не в старых делах сейчас суть. В блиндаже спит серьезный сержант, который имеет виды на рядового Лавренко. Но что такого ценного для СМЕРШ имеется в Тимофее? Не особо разведчик, автомобиль водить не умеет, а проводники по плацдарму контрразведчикам вряд ли нужны – скоро наступление. Разве что товарищ Лавренко с местными условиями знаком, по-румынски говорить и читать может. Но это не очень-то великое достоинство, мало ли сейчас солдат с такими умениями, но уже комсомольцев и вообще проверенных, не живших под оккупантами?
Так ничего и не решив, Тимофей доел две последние сливы и принялся чистить зубы. С передовой донеслись очереди, быстро умолкли. Тишь, словно в тылу. Насквозь складская жизнь. Но скоро это, так или иначе, кончится.
Дремал Тимофей коротко, да не очень-то и хотелось. Пробудились гости, Андрюха пошел проверять машину, сержант пристроился на рассветном солнышке скоблить свои мгновенно обрастающие щеки. Хозяин блиндажа крошил лук в скворчащий в сковороде омлет. Интересный продукт этот яичный порошок, ловко придумано.
– Отож решил ты чи нет? – невнятно сказал бреющийся сержант. – Ежели согласен, так я тебя живо прикомандирую, будешь при натуральном деле.
Тимофей помешал штыком