– Но вам нравилось, как ведёт себя Мила? Вам не было за неё стыдно?
– Я была удивлена. Мне бы очень хотелось также уметь себя вести, не замыкаться, но у меня не выходило. И некоторые действия, как мне казалось, получались будто бы специально, нарочно. Мне было до неё далеко. На самом деле, имея абсолютно разный жизненный опыт, я бы и не смогла даже сыграть роль, готовой на всё девушки. Сейчас я это понимаю. А тогда я предпочитала тихо напиваться в своём уголке, по необходимости поддерживая разговор с соседом за столом и наблюдая за разворачивающейся мизансценой. Не помню, как потом добралась до дома. С утра проснулась с тяжёлой головой, ничего не хотелось. Хотя не могу не признать, что на душе было как-то по-иному.
– А как именно? Что вы чувствовали, Жюли?
– Сложно сказать… Возможно, было ощущение полноты какой-то. Я провела вечер не как обычно. И мне это понравилось. В конечном итоге ничего страшного не произошло. Две симпатичные девушки провели вечер в компании весёлых мужчин. За их счёт пили и ели. И без зазрения совести уехали домой. Наверное, так… Как сказала Мила, подпитались их энергией. Больше мы от них ничего не ждали. Я должна была расслабиться и постараться получить удовольствие, не думать о вечном, а жить сейчас, распробовать вино какого-то удачного урожая. Мила была в теме, а я, как не удавшийся суфлёр, старалась следовать её тексту.
Жюли бродила по квартире с чашкой воды. И всё же немного стыдно ей было перед собой. В этот тёплый, солнечный день она себя ужасно чувствовала и была готова проваляться дома. Это чувство вины так незаметно подкрадывается, медленно отравляя жизнь. Начинаешь думать о том, что не следовало проводить ночь в пустых разговорах, так много пить. Вместо расслабления сплошное напряжение.
– В моём небольшом мире произошло землетрясение. Возможно, я всё преувеличивала и примерила на себя образ, который раньше наблюдала лишь издалека. В Москве я читала истории, подслушивала разговоры в кафе и даже брала интервью у беззаботных дам. Они не выглядели грустными или рассерженными на судьбу, позволяя себе делать то, что хотят. Они мне не казались пустыми. Каждая была права и неотразима в своём досуге, пусть и пустяковом, незначительном. Они были влюблены в жизнь, в окружающих их людей. И мне внутренне тоже хотелось большего. Мне было интересно, а смогу ли я, вот так беззаботно себя прожигать. Но потом эти мысли отбрасывала в сторону. Не потому что я им в чём-то уступаю, а потому что, позволив себе быть более легкомысленной, я уступлю себе. И тогда начнётся война. А я не уверена, что смогу в ней выиграть.
– А что вы думали в тот момент про