– Да Бякин-то вроде ничего себя вел, – задумчиво проговорил Тихон, – у нас тут другие дела не получаются. Пока не можем одного закоренелого преступника поймать и привлечь…
Ефрейтор, привыкший за полгода к ребятам, воспринял слова Пырьева близко к сердцу:
– Так! – сразу стал он серьезным. – Садимся и кратко, но очень точно мне все рассказываем, не упуская главного. Кто подозреваемый, в чём подозревается, когда совершил преступление и какой тяжести, сколько погибших, кто сообщники, почему не раскололись до сих пор?
С ефрейтором всегда было легко. Мздрыкин работал в Управлении уже почти десять лет, но звание ему не повышали из-за его крестьянского происхождения и незначительного начального образования. Однако довольно длительное время, проведённое на милицейско-полицейской службе, принесло свои положительные результаты. Самые сложные дела без его участия не обходились, Пронин под любым предлогом привлекал к ним зоркого и смышлёного ефрейтора. И чаще всего новый персонал проходил обучение практической работе именно у Мздрыкина.
Пырьев и Сыроед, перебивая друг друга, выложили все сведения о Чалом и уставились на бывшего отпускника с надеждой, что он сию минуту все раскроет. И они очень удивились последовавшему поступку Мздрыкина. Он стукнул кулаком по столу и недовольно выдавил из себя несколько слов, показавшихся странными:
– Ведь говорил ему! Не послушался старый пень…
– О чем ты? – попытался уточнить Пырьев, но ефрейтор промолчал в ответ. Он встал со стула и начал взволнованно ходить по кабинету. Потом исчез из кабинета со словами:
– Пойду, доложусь, что прибыл с отпуска!
Молодые копы сидели и переглядывались. Сначала у них сложилось впечатление, что их сосед по кабинету разгадал-таки загадку Чалого. Но почему он ничего не объяснил? Не убыло бы от майора, зайди к нему Мздрыкин позже…
– Что-то Витёк знает! – предположил Тихон. – Однако поделиться с нами не захотел.
– Может, здесь есть какая-то ужасная тайна? – запаниковал Владимир. – И мы напрасно рядом копаем? Пропадем не за грош!
– Погоди, – остудил приятеля Тихон, – сейчас придёт и что-нибудь выложит. Или снова пойдём эту шоколадку догрызать! – и он осторожно вытянул из кармана плитку недоеденного Ванькой шоколада.
– Что ты, ей богу? Здесь наша репутация на кону, а ты за шоколад приняться хочешь! Ребёнок, что ли?
– Это я иносказательно, –