В электронном блоке «радионяни» послышалось кряхтение, негромкое похныкивание – проснулся Ши Вон. Мэ Ри тихо встала с кровати, накинула длинный шелковый халат и отправилась в детскую.
Свет ночника озарял уже сидящего в кроватке малыша, трущего глазки кулачками. Мэ Ри подошла к кроватке:
– Кто тут у нас проснулся? Сыночек мой сладкий проснулся! – и, взяв ребенка на руки, прижала к себе теплое нежное тельце и чмокнула в темноволосую кудрявую макушку. Малыш тут же перестал хныкать и прижался пухлой щечкой к груди матери.
К окончанию первого года своей жизни Ши Вон уже научился контролировать физиологические потребности и всегда просыпался, если хотел в туалет. На этот случай в детской всегда стоял яркий пластиковый горшочек с крышкой. И сейчас Мэ Ри, держа сына на руках, поставила горшок на круглый толстый ковер, лежащий на полу, и, опустившись на колени, посадила мальчика на горшок.
Он спокойно сделал свои дела и тут же нетерпеливо начал поднималься на ножки. Женщина поцеловала сына в теплую щечку и, положив на руки, прижала к груди:
– Спи, мое солнышко! Закрывай глазки!
– Ом-ма (мама)… – пролепетал Ши Вон, улыбаясь матери и демонстрируя все свои девять сахарных зубов.
– Да, мой сладкий! Мама с тобой. Спи, родной!
– Ап-па (папа)… – сказал малыш.
– Да, папа тоже спит! И Ши Вончику нужно спать, чтобы быть таким же большим и сильным, как папа! Закрывай глазоньки, милый! – и она принялась тихонько покачивать сына на руках.
Ребенок послушно закрыл глазки, и вскоре дыхание его стало ровным и размеренным. Мэ Ри поцеловала сына в выпуклый лобик и осторожно опустила в кроватку. Накрыла мягким и легким, но теплым одеялом и, поправив ночник, чтобы свет его не мешал ребенку, вышла, забрав горшок и аккуратно прикрыв за собой дверь. Прошла в туалет, освободила горшок и, помыв его, вернула в комнату Ши Вона. А потом, зевая, вернулась в спальню. Часы показывали без пяти четыре. Что ж, она ещё успеет поспать, прежде чем нужно будет подниматься и готовить завтрак для Юн Шика.
Девушка сняла халат и положила его на небольшой красивый стул с резной спинкой и обтянутым ярким поблескивающим шелком сиденьем. Постаралась как можно тише лечь на свою половину кровати, однако Юн Шик почувствовал движение и, перевернувшись на бок, протянул руку и, найдя на ощупь ее тело, притянул к себе и поцеловал в обнаженное плечо пониже тонкой бретельки пижамного топа:
– М-м-м… Какая сладкая… Ши Вон?..
– Угу, – ответила Мэ Ри, повозилась, разворачиваясь к мужу и закидывая руку ему за спину. – Но я его усыпила. И ты тоже спи, родной! Рано еще!
Он потянулся к губам женщины, поцеловал, касаясь легко, почти целомудренно:
– Моя любимая девочка! Ты тоже спи! А то днем понадобится много сил, чтобы сладить с нашим богатырем!
Мэ Ри тихонько засмеялась: Ши Вон, и правда, родился крупным – больше четырех килограммов весом. Последние недели перед родами у нее отекали ноги, а живот был таким огромным,