Долгожданный глоток свободы!
Вокруг одинокого поместья не было других домов или дворов, не мельтешили слуги, лишь бесконечные цветочные поля колыхались в такт солёному бризу. Далеко-далеко на горизонте светлела полоска океана. Чуть ближе, среди заброшенных лужаек, заросших сорной травой по пояс, прокладывала себе дорогу илистая жёлтая река. Она петляла между высокими тёмными стенами фруктовых деревьев и чёрных дубов, оплетённых цветочными лианами, обнимала обширный двор ажурного замка Мелироанской академии и кое-где разливалась в мутные озерца. Они сверкали на солнце влажными переливами.
От распахнутых ворот между цветочными угодьями тянулась одинокая дорога, по всей длине которой выстроились цитрусовые деревья и магнолии. Ещё не пожелтевшие к осени кроны пестрели звёздами белых соцветий. Над дорогой поднималось душное пыльное марево.
Эта буйная растительность, взращённая без участия магии Ревда, и этот южный пейзаж порождали удивительную жажду жизни.
И я позволила себе окунуться в счастливое прошлое.
Достать из памяти, как из шкатулки, восхитительно счастливые минуты на краю земли рядом с ментором. Как я бежала к нему вприпрыжку по каменистому склону или как мы хохотали, лёжа под северными звёздами. Какие тёплые у него ладони, когда он помогает мне натягивать тетиву или крепче обхватывать тяжёлую рукоять кинжала. Как упоительно и дурманяще он пахнет, если уткнуться носом в мужскую шею или прижаться щекой к груди…
Интересно, где он сейчас?
Чем занят?
Вспоминает ли обо мне?
Ищет ли способ разорвать связь?
Я осторожно потрогала влажной ладонью чёрного паука, но наткнулась на мягкую ткань ошейника.
Может, и к лучшему, что знак соединения надёжно спрятан под бархоткой, а беспощадная память – под ледяной коркой безразличия. Так легче держать ментора на расстоянии. Впускать в сознание мысли о нём опасно, словно пробовать пальцами кончики острых лезвий. Или как с высотой: чтобы не сорваться, лучше не смотреть вниз. Если невозможно вычеркнуть, вырвать с корнем, выгнать его из сердца, нужно просто не позволять воспоминаниям владеть разумом. Главное – продержаться до вечера, а там настанет новый день.
– Ваше сиятельство, – прервал Жорхе моё мысленное путешествие, – слезайте, прошу вас.
– Мне и здесь неплохо, – отмахнулась я.
– Леди Горст, – вмешался девичий голос. – Мы хотим извиниться перед вами и проявить гостеприимство, достойное дочери Мелиры.
– Кряхт, – выругалась я себе под нос, но всё-таки осторожно свесила голову с павильона.
На дорожке, вдоль которой тянулся длинный