– Сейчас не об этом!. Так почему?
Череп Викентий кашлянул:
– Н-ну… можно предположить, что все четыре фигуранта связаны неким обстоятельством, которое нам пока неизвестно, – прошамкал он, размышляя вслух. – Именно это обстоятельство повлияло на них таким образом, что они начали прилюдно исповедоваться и каяться… Я доступен?
Изольда негромко поаплодировала.
– Не стареют умом ветераны, – сказала она растроганно. – Сформулировано чётко. Вот помяните моё слово: как только вычислим роковое обстоятельство, о котором сказал Викентий, как только найдём связь между фигурантами, – считайте, дело почти раскрыто.
Мы с Сашей озадаченно переглянулись. Так-то оно так, но… За эти дни мы перелопатили массу информации вообще и о пострадавших чиновниках особенно. Пульева, Бархоткина, Бормотовича и Пивчика не связывало решительно ничего, кроме разве что, корпоративной принадлежности к правящей административной касте. Разный возраст, разные привычки и наклонности, разные темпераменты, разные портфели и кресла… Ну, сиживали порой в одних президиумах, ну, время от времени служебно пересекались, решая те или иные вопросы, – вот и всё. Заподозрить фигурантов в не афишируемых отношениях на какой бы то ни было почве оснований не находилось.
Всё это мы, дополняя друг друга, изложили коллегам. Однако Изольда упрямо наклонила голову.
– Ищите! – велела она, поднимаясь из-за стола. – Есть между ними некая связь, есть. Считайте, что это – априорная истина. Надо только до неё докопаться.
– Лопаты – на первом этаже, в хозяйственном отделе, – добродушно подсказала Ванька.
Глава третья
Вернувшись к себе, мы с Сашей сели за стол друг против друга и принялись копать. Но – не копалось. Не находили мы связи между фигурантами, хоть убей.
Спустя полчаса я встал из-за стола и раздражённо зашагал по кабинету, пиная всё, что попадалось под ногу. Ничто так не угнетает, как ощущение собственной умственной неполноценности. Глядя на меня, Саша вздыхал самым душераздирающим образом и неумело курил мои сигареты.
– Ну, что между ними может быть общего? – рассуждал я вслух от полной безнадёги. – Разве что образ жизни. В конце концов, все четверо – видные чиновники… были. А значит, у каждого кабинет с приёмной, секретарша, персональная машина, командировки, заседания, приём посетителей…
Потом Саша расскажет, что при слове «посетители» у него в голове щёлкнула какая-то глубинная ассоциация. Не знаю, не расслышал. Но то, что напарник неожиданно вскочил и чуть не подавился фильтром домученной сигареты – это я могу засвидетельствовать.
– Костя, – произнёс Кириллов прерывающимся голосом, – я гений!
Заявление прозвучало столь неожиданно, что я остановился и внимательно посмотрел на Сашу. С утра он гением не был, да и сейчас вроде бы ничего не изменилось. Поэтому я на всякий случай