– Конечно знаю! – искренне возмутилась я, чувствуя, как к щекам приливает краска.
Да, подавляющая часть населения моей родной планеты предпочитает праздный образ жизни, так как роботы заменили их везде. Танорг – единственная планета во всей Федерации, где работа не необходимость, а прихоть нескольких процентов населения. Лично я работала в лавке отца потому, что мне всегда нравилось ковыряться в технике и программном обеспечении, что-то настраивать, собирать, разбирать. Ну а клиентами отца были порой и миттары, и цварги, и эльтонийки, так что кредиты тоже водились. Какие-то…
– Вот и отлично, что знаешь. – Элизабет кивнула. – Раз с этим ясно, тебе осталось решить, какое место займёшь в Особом Отделе и кем станешь. Благодаря тому, что твой мозг пересадили в тело шестилетней девочки, у тебя теперь появилась уйма времени в запасе, чтобы многому научиться, я уже не говорю о том, что наноботы существенно продлят твою жизнь. Напомни, сколько обычно живут таноржцы?
– Лет сто тридцать или сто пятьдесят, если здоровое питание, свежий воздух и никаких синтетических органов. С последними, конечно, дольше.
– Во-о-от, а ты минимум лет двести протянешь.
Двести лет, а то и больше… Если в меня вбухали, как говорит Элизабет, огромные деньги, то, скорее всего, Особый Отдел постарается сделать так, чтобы я жила как можно дольше.
Я всё ещё чувствовала себя странно. Очевидно, мне продолжали давать успокоительное, потому что собственная реакция на невероятные новости казалась мне притупленной. Ещё совсем недавно я летела на лайнере и представляла себя валяющейся на песчаном берегу бирюзового океана, а теперь что? А теперь мне рассказывают, что я потеряла почти всё тело, но взамен мне выдали искусственно выращенное детское и внедрили какую-то секретную разработку.
– …сейчас самое время определиться, каким агентом ты хочешь стать. Я сама являюсь агентом пси-класса, – до меня донеслись слова малинововолосой красотки.
– Стой-стой-стой, погоди! А как же мои родители? Сестра? Им сообщили, что я выжила? Я могу, прежде чем заняться делами по договору, увидеться с ними?
Воспоминания о семье нахлынули внезапно. Отец с мамой настояли на том, чтобы я отправилась отдыхать на неделю раньше, ведь в Зоннене в это время как раз начинается брачный сезон аметистовых китов и радужное сияние кораллов. Они хотели, чтобы я как следует отдохнула и получила удовольствие и массу впечатлений от путешествия. Что ж, впечатлений у меня уже действительно так много, что переваливает за все допустимые нормы и границы, а об удовольствии пока говорить не приходится. Повезло, что я не чувствовала боли… или совершенно о ней не помню.
После озвученного вопроса Элизабет посмотрела на меня так, будто я сморозила полнейшую глупость. Сердце сжалось и, клянусь, пропустило удар. В этом немом взгляде, полном удивления, снисхождения, толики насмешки и даже жалости, я прочла ответ: нет, нельзя.
– Малыш, – впервые за всё время эльтонийка