Отец застыл на пороге кухни и махнул рукой.
– А вот кофе можно.
Папа сел за стол и положил на него скрещенные пальцы. Начинать разговор он не спешил. Весь его вид говорил о том, что ничего радужного я сегодня не услышу. Очевидно, что папа чем-то расстроен. Но что могло случиться? Проблемы на работе? С мамой? Наливая кофе в кружки, я отвернулась, чтобы отец не заметил, как сильно дрожат мои руки.
– Пожалуйста, – я поставила перед папой кружку с кофе и села напротив. Он поблагодарил меня, молча кивнув, но к чашке так и не притронулся, погруженный в свои невеселые думы. Нервно задергавшись, я отпила из своей кружки, чтоб хоть чем-то занять руки.
– Так о чем ты хотел поговорить? – наконец, прервала я молчание. Можно было бы, конечно, сказать парочку общих фраз, поговорить о погоде, но отец сам научил меня подобной прямолинейности.
Брови отца поднялись, будто бы он был удивлен тому факту, что я умею говорить.
– Думаю, ты уже поняла, что я к тебе не пряники есть пришел, – начал он.
– Ты же не ешь пряники.
Я поймала укоризненный взгляд отца.
– Ладно, оставим лишние сантименты, – отец неловким жестом поправил рубашку. Неужели он нервничает. – Пришло время платить долги.
От этих слов мне стало жутко, хотя я и не понимала, о чем он говорит.
– Какие долги? – я пыталась припомнить, занимала ли я у отца какие-то деньги в последнее время. Да нет, обходилась своими. А-а, может, это та ситуация, когда он оплатил мне автосервис? Так это давно было…
– Уже забыла, – губы отца на миг растянулись в какой-то печальной улыбке. – Вспомни условия твоего поступления на журфак.
Я прищурилась, копаясь в памяти.
– Не помню ничего особенного… Ты увидел, что журфак намного привлекательнее для меня, чем юридический, и помог мне туда поступить, и мы договорились, что учеба полностью ляжет на мои плечи, что, в принципе, очень даже честно, – я говорила медленно, подбирая каждое слово, стараясь ничего не упустить.
Папа посмотрел на меня так, будто не сильно понимал смысл сказанного. Я невольно промотала в голове каждое слово, которое вылетело из моего рта – неужели я что-то упустила? Или наоборот?
В следующее мгновение выражение лица папы смягчилось – видимо, он понял, какой эффект на меня произвел. Однако через мгновение он снова помрачнел.
– Это я прекрасно помню. Но ты кое-что забыла, – мягко напомнил он мне, однако в моей памяти ничего не всплыло. В доказательство я медленно покачала головой. Губы отца превратились в тонкую ниточку.
– Хочу напомнить тебе, что ты обещала сделать все, что угодно, если я помогу тебе поступить на журфак, – не выказывая никаких эмоций, произнес отец.
В первые несколько мгновений эти слова не возымели на меня никакого эффекта – дело давнее, мало ли, что я там говорила. И только потом, когда эхо отцовских слов перестало висеть в воздухе, а осело где-то с внутренней части моей головы, перед моими глазами вдруг вспыхнула яркая картинка.
Мои