«Первое слушание, – царапнула неприятная мысль. – Первое слушание».
Почему-то ноги подкосились, а в голове зашумело. Она и предположить не могла, что что-то подобное может произойти в её жизни.
Набрав побольше воздуха в лёгкие, она скомкала бумагу и стала медленно подниматься по лестнице.
«А чего ты хотела? – ругала Лида себя. – Он же предупреждал, что подаст на развод, – тело потряхивало то ли от гнева, то ли от разочарования. – Надо было самой подать на развод! – осенило её. – Тогда бы я сейчас не жевала сопли, а злорадствовала, что была первой. Первой сделала шаг к своей свободе. Свободе? Кого я обманываю? Мне не нужна свобода. Мне нужна семья. Я всю себя отдавала мужу и сыну, а теперь… Что теперь? Первое слушание… Первое…»
Она открыла входную дверь квартиры и не разуваясь прошла в свою комнату. Лида легла в кровать, укрылась одеялом с головой. Ей так хотелось заплакать. Так хотелось заплакать. Но слёз не было. Сухие глаза болели. Сердце ныло от нестерпимой боли. Темнота. Темнота была вокруг неё.
«Вот и в моей жизни так же темно. Душно и темно», – тёрла глаза Лида.
Но сколько бы она не тёрла глаза, сколько бы не жалела себя, слёз всё равно не было. Лида уснула, измученная переживаниями.
Через полчаса вернулся домой Саша. Он тихо зашёл в комнату матери, которая мирно спала. Молодой человек удивился, заметив обувь на женщине. Он осторожно снял туфли и поставил их около кровати.
«Что же могло произойти? – удивился Саша. Он хотел было уйти, когда заметил скомканный конверт в открытой сумочке матери. – Что это?»
Молодой человек оглянулся на кровать. Мать спала. Он протянул руку и взял смятый конверт.
«Из суда? – вытащил повестку из конверта. – Мама-мама, – покачал головой. – Вместо того чтобы отпустить, ты делаешь себе только больнее. Может быть это отрезвит тебя, и ты наконец поймёшь, что не стоит ждать того, кто не достоин…»
Женщина пошевелилась, переворачиваясь на другой бок.
«Ничего, – Саша засунул повестку обратно в конверт, а конверт вернул в сумочку. – Ты сильная женщина. Ты должна справиться. Жизнь не закончится, если вы с отцом разведётесь».
Глава 15
Любовь ослепляет человека, делая его больным, зависимым, одержимым. Эйфория счастья мешает разумно мыслить, делать выводы и сопоставлять факты. Жизнь в розовом цвете прекрасна! А потом наступает ломка. Когда выворачивает внутренности от боли, кровоточит измученное сердце и разрывается истерзанная душа. Такова изнанка преданной любви, которая столкнулась с предательством.
Как жить дальше, когда нет сил, чтобы утром встать с постели. Нет желания. Апатия наваливается внезапно и будто придавливает, клоня к земле. Хочется выть, рвать ногтями тело, чтобы хоть как-то облегчить боль, которая не даёт покоя.
Лида устала плакать.