Очень удачно, что Эва ушла: они тем временем порепетируют по-настоящему. Бьёрнар включил музыку, да так громко, что Олауг захотелось забиться в угол, а бедный Пончик спрятался под кровать.
Бьёрнар понял, что включил музыку слишком громко, и убавил звук. Каос вернулся на место, Олауг отняла руки от ушей и запела. Пончик выбрался из укрытия и принялся бить в ведро-барабан, а Бьёрнар играл по очереди на всех своих инструментах. Получилось неплохо.
Они порепетировали ещё немного. Наконец распахнулась дверь, и на пороге появилась Эва с кульком муки в руках.
– Вас слышно от самого перекрёстка, – сказала она, – хорошо, что соседи разъехались. Посмотрите, как вы вспотели и раскраснелись! Вы что, решили стать музыкантами?
– Рок-музыкантами, – уточнил Бьёрнар.
– Понятно. Знаешь, Бьёрнар, что хорошо в музыке? Она может быть разной: такой, какую вы сейчас играли, или странствующей мелодией, которой научила нас Олауг, а иногда звучит как целый оркестр. Ну а теперь не поможете ли вы мне раскатывать булочки? Тесто уже поднялось. А потом я испеку крендель. Посмотрите, я купила коричневый сыр и печёночный паштет, а ещё у нас есть варенье. Идите, мойте руки!
Каос обрадовался, что сможет участвовать в готовке – это же так весело!
– А я слеплю круглого дяденьку, – оживился Пончик, – и круглую тётеньку, а ещё зайчика.
– Знаешь, Пончик, – сказала Эва, – давай отложим твоих человечков на другой раз. Сегодня достаточно того, что ты сделаешь шарики из теста, а мы раскатаем их в лепёшки.
– Но хоть одного человечка слепить можно? – попросил Пончик.
– Ладно, – уступила Эва. – Вот тебе кусочек теста.
Дети сели вокруг большого кухонного стола, они раскатывали, похлопывали и снова раскатывали. Эва клала лепёшки на противень, и они отправлялись в духовку, оттуда, постепенно заполняя всю кухню, стал растекаться вкуснейший запах. Под конец Эва сплела большой замечательный крендель. Она взбила яйцо, дала Олауг и Пончику по кулинарной кисточке, чтобы они расписали крендель взбитым яйцом словно красками.
Каос растолок пестиком куски сахара – получилась сахарная крошка, которой он посыпал крендель. Бьёрнар резал миндальные орехи на мелкие кусочки и тоже посыпал ими крендель, а Пончику разрешили посыпать его корицей. Потом крендель отправили в духовку. Дети следили, как он там поднимался и рос от жара: сначала он был бледный, потом стал золотистым, а под конец – коричневым.
– Мы бы сейчас его попробовали, – проворчал Бьёрнар, – если бы не эти гости!
– Мы испечём такой же в другой раз, – пообещала Эва, – но сегодня мы ждём гостей. Давайте-ка раздвинем стол. Поставим на него всю еду, и каждый сможет подойти и сам взять что захочет, а потом сесть, где кому удобно – в гостиной или, может, в твоей комнате. Бьёрнар, что скажешь?
– Это мне не нравится, – буркнул Бьёрнар.
– Вижу, –