Закрыв глаза, я загнала Дженнифер как можно глубже, спрятала мысли о ней и том, что мы сделали, в самый дальний ящик, как грязное бельё. На сердце сразу стало легче. Теперь, когда мне больше не надо было о ней беспокоиться, даже дышать стало как-то проще.
Но эта дверь не останется закрытой навсегда. Вздохнув, я открыла глаза:
– Просто она сбежала всего через несколько дней после того, как мы…
– Поговорили с ней? – закончила Рейган за меня. – Мэл, мы ведь сделали только это. Мы просто поговорили. И если она такая хрупкая, что это её так обеспокоило, у неё есть проблемы посерьёзнее нас.
Я изучала трещину, змеившуюся по полу до самой стены. То, о чём говорила Рейган, могло быть правдой. Но я всё равно спросила:
– Разве мы не должны попытаться найти её?
Рейган вздохнула.
– Мэл, что подумают люди, если ты будешь бегать и говорить о ней? Ты будешь выглядеть виноватой – и я знаю, что ты всегда всё подвергаешь сомнению, но услышь меня: ты не обязана это делать. Ты самый хороший человек, из тех, кого я знаю.
– Но…
– И ты не хочешь, чтобы это стало проблемой.
– Ты права, – мой голос звучал безжизненно, как у робота.
Рейган встала, протянула мне руку, чтобы помочь подняться, и я её приняла. Но даже пытаясь убедить Рейган, что я не буду об этом думать, я никак не могла забыть увиденное прошлой ночью.
Я не могла забыть о Дженнифер.
В глубине души я знала: мне нужно кому-нибудь рассказать о том, что произошло.
И если мои друзья отказывались слушать, мне надо было найти тех, кто это сделает. И как бы сильно мне ни нравилась эта идея, я знала, что это Ингрид Стоун и Кэт Абрамс.
Проблема заключалась в том, что обратиться к Ингрид означало бы предать Рейган. Это означало бы сделать шаг назад, к той, кем я была раньше – к человеку, которым я не хотела становиться снова.
Тогда
9
Когда мы с Рейган встретились, я была на грани второго в своей жизни обморока.
Первый раз это случилось в пятом классе, когда мы с папой и мамой поехали на ярмарку штата. Там была сахарная вата, неоновые огни и мультяшные изображения Флориды, но гораздо важнее – там было колесо обозрения. Я была в восторге от аттракциона, пока мы не добрались до вершины.
– Посмотри на все эти огни, – сказала мама, указывая на ярмарку под нами. Я выглянула из кабинки, и там, внизу, раскинулся самый большой карнавал, на котором я когда-либо бывала.
Вот только с такой высоты он совсем не выглядел большим. На самом деле, он выглядел довольно маленьким. И меня охватило невероятно странное чувство, которое я до сих пор не способна толком объяснить. Словно я – это какой-то чудовищный великан, и весь мир съёжился у моих ног. Словно достаточно одного неверного шага, чтобы всё разрушить.
Моё дыхание участилось, а ладони вспотели. Честно говоря, я уже порядком привыкла к такому, потому что часто чего-то боялась. Но в тот раз всё было гораздо хуже. Тогда я смотрела на мир и понимала, как сильно