– Нет, все нормально.
– А вот я замерз до чертиков, пока на меня брызгали водой. Потрогай меня, я ледышка.
С этими словами он взял мою руку холодными пальцами и прижал ладонью к своей груди поверх расстегнутой рубашки. Его кожа была прохладной, но под ладонью буквально вспыхнул пожар. Я быстро убрала руку.
– Выпей горячего чая, – я подняла термос, чтобы подлить в его чашку кипятка, потом взяла висевший на моем стуле плед и накрыла им плечи Гедеона.
– О, спасибо, – он был удивлен. Наверное, о нем редко кто-то заботился.
– Яна, – обратился ко мне Савелий. – Как тебе песня?
– Берет за душу, очень сильная. Слушаешь ее и ощущаешь, словно какая-то энергия кожу пощипывает так, будто ты под током.
– Ее написал Гедеон, – сообщил мне Савелий. – За один вечер, прикинь. Сидели мы перед концертом, наш выход был через десять минут, и тут Гедеон говорит: «Срочно дайте мне ручку и бумагу». И потом начинает что-то неистово записывать. Когда он в творческом потоке, во власти новых идей, лучше ему не мешать, поэтому мы сидели тихо, как мышки. Но вот уже объявляют наш выход, а Гедеон все не может оторваться от бумаги. Так и прошел с этим листком почти до самых кулис. Помнишь, да, Гедеон? – Савелий усмехнулся. – Ты едва успел достать свой медиатор и чуть не сорвал нам выступление в тот раз из-за своего чертового вдохновения. Ненормальный. Чертов гений.
– Ух ты! – восхитилась я и посмотрела на Гедеона. Сейчас он с довольным видом улыбался, вспомнив тот день.
– Я бы не сказал, что написал сразу песню. Это были скорее обрывки фраз и мыслей, текстовые зарисовки.
– Что же тебя так вдохновило?
– Я просто говорил по телефону с Владиславом. В тот день он сказал мне, что вечером запланировал свидание, но дождь портит все его планы, а я ответил ему, что дождь не может быть вечным. Где-то в тот момент я и попросил бумагу и ручку.
– То есть после того, как он сказал «дождь не может быть вечным», случилось озарение, – подытожил Савелий. – Песня называется «Позволь жизни быть каплей дождя».
– Ее смысл в том, что дождевая вода может стать лучшим другом, а может – и безжалостным врагом. Это метафора. Разве стоит отказываться от прогулки из-за какого-то там дождя? – разъяснил Гедеон и вдруг хлопнул пальцем по кончику моего носа. – Спасибо за обед, Яна. Нам пора работать дальше.
Вскоре нам пришлось ехать на другую локацию, в какое-то заброшенное здание. Гедеона в небрежной позе посадили в проеме окна, съемки продолжились на фоне хмурого пейзажа. За стеной разместился рабочий с огромным вентилятором, который эффектно развевал его волосы потоком воздуха. Зрелище невероятное, честно говоря.
Я стоял, раскинув руки, закрыв глаза, подставляя лицо крупным каплям дождя, пока камера то отдалялась, то приближалась. Как же я устал, вымок до нитки! Удивительно, но я оставался довольно энергичным до конца съемочного дня, с учетом того, что почти не спал прошлой