После восьми лет обучения в нашем отряде осталось всего двадцать четыре человека.
Двое из тех четверых, что вовсе не добыли монет, заплакали, двое других дрожали сильнее, чем Папоротник на утесе.
– Те, у кого нет монет, – объявил Брес, – тоже станут торговцами.
Мой вздох слился со вздохами остальных.
– Я знал, что они этого не сделают. – Рябинник бочком подошел ко мне. – Я знал, что нас не прогонят, когда фейри так мало, а людей так много.
Он еще ни разу не пытался заговорить со мной после того, как выкинул тот дерьмовый фокус. Идиот.
Я даже не взглянула на него.
Брес широко раскинул руки.
– Восемь лет напряженной работы. Если вы все еще здесь, значит, вы сто раз доказали, чего стоите. Каждый из вас достоин присоединиться ко двору Благих в каком-либо качестве. Вам остается только принести присягу нашему почитаемому королю. Для меня большая честь представить нашу Жрицу, она примет ваши клятвы.
Наша группа заволновалась. Большинство видели легендарную Жрицу, когда их отбирали, распределяя в Благой или Неблагой дворы, но я не проходила такого отбора.
Из джунглей, шаркая, вышла сгорбленная старуха и встала между тренерами и нашим благоговейно взирающим на нее отрядом. Ее лицо скрывалось в тени капюшона, и не только я вытягивала шею, стараясь его разглядеть.
Тренеры выстроили нас в одну шеренгу; я оказалась в самом конце, передо мной встала Папоротник.
Стоящие впереди один за другим опускались на колени, готовясь произнести клятву, которая свяжет их с королем Благих и Андерхилл, которую мы делили с Неблагим двором. От такой клятвы не мог отказаться ни один фейри. Если кто-то нарушит клятву двору, он будет магически связан и изгнан.
Я надолго задержала дыхание, потом выдохнула, почти готовая к тому, что у меня отберут три монеты, придравшись к какой-нибудь пустяковой формальности.
Моя очередь приближалась, и я волновалась все больше.
Какую область выбрать для обучения? Где решить жить? На острове Унимак в Беринговом море у берегов Аляски было полно красивых укромных уголков.
Слезы защипали уголки глаз. Всю жизнь я мечтала об этом моменте – и он наконец-то настал.
Папоротник опустилась на колени и пробормотала клятву, которую все мы, впервые войдя в Андерхилл, надеялись однажды произнести. Когда она присоединилась к нашим смеющимся, улыбающимся товарищам, я вздернула подбородок и встала на колени на освободившемся месте, чтобы последней произнести клятву.
– Твою руку, – потребовала Жрица.
Я снова попыталась заглянуть под капюшон старухи, но лишь мельком увидела прядь длинных седых волос – свидетельство крайне преклонного возраста, поскольку фейри стареют не так, как люди. Я протянула правую руку, и меня укололи в ладонь кончиком хрустального ножа.
Кровь потекла вверх по лезвию.
– Теперь произнеси свою клятву, Каллик, – сказала Жрица мягче. – И пусть богиня поможет нам в том, что будет потом.
С