– А можно мне взглянуть на место преступления, – спросил Рон, – пока я не под арестом? Или вы ждёте криминалистов?
Шекли вздохнул.
– Нет смысла. Там десятки посетителей потоптались, пока кражу заметили. Мяч тоже залапали так, что отпечатков на футбольную команду хватит. Поэтому, если леди Пэйн не возражает… Она здесь хозяйка.
Пэйн кивнула, встала и пошла вперёд, чтобы мужчины оценили её походку.
* * *
В музее был полумрак, несмотря на высокие окна. Между ними располагались полки с книгами, к которым давно не прикасалось ничего, кроме метёлки из перьев. Мебели здесь было мало, а экспонатов много. Обломок копья был на месте, а рядом, на квадратном ореховом столике, лежал спущенный мяч.
Янг взял мяч, как Гамлет череп Йорика.
– Не удивительно, что я не заметил его… и почему его не заметил никто, кроме одного внимательного парня.
– Поделитесь с нами, Ронни, – сказала Пэйн.
– Утром я засыпал на ходу, а моё зрение так себе. Виноват.
– Преступник мог рассчитывать на это, – заметил Шекли.
– И не вы один не заметили, – добавила Пэйн.
– Так точно, но посмотрите, – Рон, оживляясь с каждым словом, нахлобучил мяч на ржавый наконечник, – мяч здесь практически растворяется в экстероцептивных ощущениях. Восприятие процесс психический: сумма ощущений, процесс и результат их обработки. Внимание он не привлекает, а мозг человека не способен регистрировать одновременно такую массу визуальной информации. Особенно в данном пространстве.
– Ясно, – сказал Шекли, хотя ничего не понял. Он не любил таких умников.
Рон объяснил хозяйке:
– Большинство посетителей солидные дамы, которые такой невзрачный предмет при таком свете только краем глаза заденут, – он обвёл рукой зал, – в этой комнате много ярких вещей: китайские вазы, рамы, вечерние платья вашей молодости… Кхем! – запнулся Рон, – платья… вашей бабушки?
Облитый холодной лавиной синих глаз сторож замолчал, а Шекли торопливо спросил:
– Но во время вечернего обхода череп был на месте?
– Так точно. Джой говорила, что днём здесь была группа школьников, и нашему уборщику пришлось у него из зубов окурок вытаскивать.
– Кроме вас в музее больше никого не было.
– Не должно было быть. Вы уже просматривали видеозапись?
– Мы ждали вас, – сказала леди Пэйн, – я же не знаю, на какие кнопки нажимать.
Мониторы находились за стойкой в фойе, где днём продавались билеты и всякий мерч: магнитики, открытки с изображением особняка, парка и жемчужин коллекции.
– В какие часы работает камера? – спросил Шекли, взяв в руки открытку с тем самым черепом.
– С восьми до семи. А я сменяю вечерних работниц и ухожу, когда появляются