Все же Мария не могла не отметить, что чистотой и порядком дом Хордеров не отличался. В основной части дома – с кухней, кладовой, прихожей, ванной, большой гостиной, спальней и двумя комнатами поменьше на втором этаже – не то чтобы было много мусора, скорее там было много вещей, которые нужно было привести в порядок. Ну, или хотя бы просто сделать уборку, и было очевидно, что Эльсе Хордер сама с этой задачей уже не справлялась.
Гораздо хуже обстояли дела с сараем, мастерской и внешними пристройками. Везде было сложено много вещей – все от древесины, мебели и старых запчастей до тазов, тракторных покрышек и деталей от телеги. Создавалось ощущение, что все эти вещи пролежали там уже очень долго и едва ли могут быть для чего-то полезны.
Она уже видела подобное – дома, окруженные мусором, – и каждый раз поражалась: как можно так жить?
Мария не решалась спросить госпожу Хордер, почему они еще не избавились от этих вещей. Ведь нужно просто сложить их в багажник и отвезти на свалку. И сделать так пару раз. Хорошо, возможно больше, чем пару раз. Ей было стыдно смотреть на мусор, ведь теперь и она была частью этого места и чувствовала свою ответственность за него. И перед клиентами, которые иногда захаживали в мастерскую, ей тоже было стыдно.
С другой стороны, мастерская полностью принадлежала Йенсу, а там вещей появлялось все больше и больше, поэтому уборка ничего бы не поменяла. Потом Мария вдруг поняла, что и сам Йенс не хотел избавляться от мусора, а его мать уже оставила попытки что-либо изменить.
В этом Эльсе Хордер и Мария Свендсен были похожи. Мария любила порядок, но еще больше – полюбила Йенса.
Ее странным образом потянуло к нему еще в первый день знакомства. Они тогда просто поздоровались друг с другом, но она успела почувствовать его замкнутость и понять, что в этом они похожи. Внезапная симпатия. Его глаза были такими темными, что показались ей совсем черными. Или это зрачки были такими большими? У Йенса были каштановые волосы и усы, красивая, гладкая кожа и сильное, стройное тело. Ей захотелось сшить для него рубашку, и она представила, как ткань будет спадать по его плечам и груди. Как-нибудь она спросит у него разрешения. И тогда ей нужно будет снять с него мерки.
На пятый день работы у Хордеров, пока Эльсе отдыхала, Мария решилась зайти в мастерскую. Эльсе сказала, что ей больно, но не сказала, что именно болит, и, как подсказал громкий храп, крепкому сну эта боль не мешала. Мария, конечно, очень жалела Эльсе из-за таких невыносимых болей, но все же находила их немного мистическими.
Она взяла чайник кофе и кусок свежего пирога для Йенса и надеялась, что у них завяжется разговор. Больше всего ей не хотелось показаться навязчивой. Дверь была прикрыта, но не заперта, и поскольку руки у Марии были заняты, она осторожно толкнула дверь