– Ребята, а я ведь вас и не познакомила даже.
Я рассмеялся. С некоей горечью, правда, но всё равно рассмеялся:
– Нет, вот тут ты, Майя, наверное, впервые с момента нашего с тобой знакомства ошиблась. Давай-ка лучше я на правах старого знакомого Милоша представлю вас друг другу, – и, глядя на мою изумлённую подругу, теперь уже бывшую, начал рассказывать историю с самого начала.
Работал я тогда в меховом институте, и вот как-то поздней осенью, когда уже темнеет рано и листва с деревьев прекращает осыпаться, но снега ещё и в помине нет, позвонили к нам из Министерства лёгкой промышленности и попросили одного иностранного специалиста принять. Приёмом подобных гостей занимался мой отдел, поэтому мне это дело и поручили.
Гость оказался весьма неожиданным и любопытным. Молодой инженер из Югославии, по имени Милош, приехал в Союз, чтобы попытаться пристроить здесь продукцию своего предприятия. Оно производило красители, которые экспортировались в разные страны, а у нас о них даже не слыхивали. Вот директор завода, человек весьма энергичный и деловой, и выбил у себя в министерстве зарубежную командировку на две с лишним недели своему специалисту.
Милош работал в экспортном отделе и по-русски общаться мог свободно – наверное, хорошо в школе учился. Парнем он оказался настырным и, прежде чем попал к нам, уже с десяток разнообразных ведомств обежать успел. Я послушал про его блуждания по всяким бюрократическим лестницам и решил, что надо и мне участие в разговоре принять:
– Слушай, мил человек, ты мне расскажи, пока я совсем не запутался, где ты был или не был? И как тебе Москва, понравилась или не очень?
А надо сказать, что в то время я был ярым патриотом Москвы, очень её любил, да, признаться, и до сих пор люблю.
Оказалось, что Милош Москву совсем не видел. Нет, он, конечно, в московском транспорте покатался, но вот скажите мне: много ли можно из окна автобуса или троллейбуса, а тем паче поезда, который под землёй по тёмным тоннелям бегает, увидеть? Вот то-то и оно. Я считаю, что прежде всего человек должен на Москву посмотреть с какой-то такой точки, чтобы сразу всё её величие постичь, одним махом. Возможно, таких точек и немало, спорить не буду, но для меня существует только одна – смотровая площадка на Ленинских горах.
Я на часы глянул и говорю:
– Так, до обеда времени осталось около часа, толку вести серьёзный разговор на голодный желудок немного. Давай-ка мы соберём всех, кто нам подходит для беседы, часа в три. Рабочий день уже к концу пойдёт, но до шести,