– Ша-ша-рик, – заикаясь от страха, произнес бледный, как полотно, маг.
Почему-то эти слова подействовали на псину, как красная тряпка на быка. Возможно, мы нарвались не на Шарика, а на Жучку, в таком случае маг невольно нанес собаке смертельное оскорбление, которое смывается только кровью.
Лязгнули железные челюсти. Недолго думая, я впрыгнул в проем усыпальницы, рывком затащил Алура и со всей дури захлопнул дверь. Замерев, утер со лба холодный пот, прильнул ухом к двери и услышал яростный вой, сопровождаемый угрожающим скребками стальных когтей по двери. Дорога назад отрезана.
– Вот влипли! – пробормотал я под нос.
Включив небольшой фонарик, начал спускаться, Алур старался не отставать. Лестница старая, как и все в этой постройке, ступени уже порядком истерлись, я пару раз едва не оступился, а каково было старику! Только чудом он не сверзился вниз и не расквасил себе нос.
К счастью, лестница быстро кончилась и привела нас в круглый, довольно просторный зал, обычно освещаемый факелами, но сейчас они не горели, поэтому было темно как у… ну, в общем, вы меня поняли. Здесь пригодился мой фонарик. Его тонкий луч разрезал темноту, и я стал осматриваться вокруг.
В закопченных стенах были выдолблены ниши, в которых покоились саркофаги с останками предков барона Отто фон Бомма, собственно говоря, где-то тут должен лежать и он.
Золотые таблички с именами и годами жизни покойников тускло поблескивали в свете фонаря. А вот и Отто, саркофаг открыт, крышка отставлена в сторону. Это значительно упрощает дело, иначе я мог застрять здесь надолго, вдвоем мы вряд ли смогли бы сдвинуть ее с места. И тут же горько усмехнулся, вспомнив, что наверху ждет теплый прием в виде взбешенной королевской сторожевой. Уж лучше бы крышка была закрыта, а эта милая собачка спала у себя в конуре, подумал я.
– Ну что, резать?
– Давай, – согласился маг.
Не скажу, что до смерти боюсь покойников, за время службы в армии много чего насмотрелся, но война – это война, ко всему привыкаешь, а тут, в усыпальнице, стало не по себе.
Мертвец выглядел как живой, его, очевидно, перед тем как занести в склеп, подгримировали и облачили в парадный мундир с огромной орденской лентой поперек груди. Было такое чувство, что в любой момент он встанет и схватит за руку. Труп уже начинал разлагаться, но его запах терялся посреди неимоверной вони, исходившей от других покойников.
Я зажал прядь седых волос в левом кулаке, отвернулся и полоснул ножом, стараясь покончить одним движением. Положил отрезанные волосы в специальный мешочек.
– Еще ногти, – напомнил маг, с интересом озиравший стены усыпальницы.
– Помню.
Набрав