– Они оба объявляли себя атеистами, – с показной долей презрения произнесла старуха с висящей на нижней губе огромной бородавкой, обращаясь к собеседнице. – Поэтому и прощание проводится не в церкви … Великославные были категорически против отпевания. Хотя, так даже удобнее. После официальной части можно будет сразу предаться …
Она инстинктивно облизала свои блеклые губы, словно предвкушала что-то необычайное, но в этот момент взгляд ее упал на меня. Великосветская бабка проглотила окончание своей фразы. Вместо этого она стремительно приблизилась и обхватила меня за плечи.
– Арти! – экзальтированным тоном произнесла она и трагично прикрыла веки. – Как мне жаль! Малыш, ты почему тут бродишь один?
Как мне хотелось в этот момент от всей души послать эту развращенную бабку нахер! Я даже поглубже вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха и сделал попытку вырваться из ее цепких объятий. Но … Ничего подобного – я не управлял ни телом, ни речью … Я промолчал в ответ и опустил взгляд, чувствуя как глаза наполняются слезами. Мне было нестерпимо больно – так больно, что не хватало воздуха!
– Виктор! – приглушенно воскликнула старуха и поманила высокого мужчину во фраке. – Мальчику нужна поддержка!
Стоявший вполоборота господин развернулся к нам, и я немедленно узнал Виктора Бельского. Еще молодого Виктора – своего дядю и в скором времени – моего опекуна. Он проникновенно взглянул на меня, после чего мягко вырвал из объятий старухи и куда-то повел.
– Пойдем, парень, ты должен попрощаться …
Присутствующие скорбно расступались перед нами, и мы медленно следовали по этому живому коридору …
– Бедняжка так пострадала в аварии, что ее пришлось хоронить в закрытом гробу …, – сдавленно произнес молодой мужчина, похотливо поглаживая ягодицу собеседницы. – Мне так жаль ее …
Я присмотрелся к нему. Точно, это был он – князь Гаврилов! Тот самый, что водил на поводках свору голых девиц! Только сейчас он был на пару десятков лет моложе! Меня передернуло.
В этот момент дядя подвел меня к возвышению, на котором стояли два гроба. С замирание сердца я взглянул на тело отца – как всегда, суров и величественен. Лишь только чересчур бледен. Я все еще не мог осознать, что его больше нет … Слезы опять застлали мне глаза. Всхлипнув, я перевел взор на второй гроб – закрытый. Мама …
– Почему они закрыли ее?! – дернул я за руку Виктора Бельского. – Я хочу увидеть ее! В последний раз …
– Арт, – приглушенным тоном ответил дядя. – Нельзя … Твоя мама, она … Нельзя.
Последнее «нельзя» камнем упало мне на сердце.
– Подойди и попрощайся …, – Виктор легко подтолкнул меня к гробам родителей.
На ватных ногах я подошел к ним. Легко коснулся мертвых