Что с моим телом?! Я будто надкусила запретный плод, и он оказался… наркотиком…
Нажав на кнопку, опускаю стекло на своем окне и глотаю свежий ночной воздух. В нем отлично ощущается запах дождя, даже несмотря на примесь выхлопных газов.
Мои веки тяжелые…
– Адрес? – Андрей смотрит на Крис через плечо. – Добавлю остановку.
Его волосы всклокочены после «массажа», и, судя по голосу, он тоже не против отключиться, поэтому я вправляю ему мозги сама.
– Обалдел? – отрываю язык от сухого неба. – Ее не пустят в общежитие в три часа ночи!
– Тогда отвезу вас обеих на Площадь, – имеет он в виду адрес родительского дома, в котором сам не живет с тех пор, как закончил университет.
– Я не поеду… – тихо стонет Кристина, сползая по сиденью и подтягивая к груди колени босых ног.
Я тоже мечтаю разуться, но не уверена, что потом смогу надеть свои туфли.
– Мы переночуем у тебя! – Пихаю ногой спинку его кресла. – Ляжем в спальне, а ты на диване.
– Класс, – резюмирует Андрей. – Ладно. Едем, – сдается и трет ладонями лицо.
– Так куда едем-то? – теряет терпение таксист.
Андрей меняет конечную точку нашей поездки, указав адрес своей квартиры, а я прикрываю глаза и погружаюсь в пучину своих разбегающихся мыслей.
Мне не стыдно. Нет!
Прокручиваю в голове каждое касание и каждое шевеление воздуха в тот момент, когда между мной и Градским было расстояние уже, чем ширина спичечной коробки, или не было вообще.
Может, он и не единственный мужчина в Москве, но я никогда не встречала другого такого, к которому бы меня тянуло вот так – даже с закрытыми глазами. Даже на расстоянии.
Он просто взял и ушел, пока мы с Крис покоряли танцпол. Даже не попрощался. Его пиджак так и остался висеть на спинке моего стула, а теперь лежит у меня на коленях, свернутый в аккуратный квадрат.
Расплакаться было бы отличным выходом для всех моих эмоций. Нет. Рыдать в голос, потому что, когда я поняла, что Влад ушел, интерес к бару, танцам и всему прочему у меня в ту же секунду умер. Это отвратительное чувство, но я с ним давно знакома. Наверное, я могла бы описать его музыкой: бессмысленный асинхронный перебор всех нот подряд. Именно это мне хочется творить, когда дело касается Градского. Творить всякую дичь…
По крайней мере, я тоже оставила ему подарок. Он испарился, прихватив с собой свою чертову эрекцию.
Это самая будоражащая тайна за всю мою почти двадцатилетнюю жизнь. Эрекция Градского, упирающаяся мне в живот.
Он хотел меня.
Мое удовлетворение гаснет в ту же секунду, как понимаю, что после своей выходки я не увижу Градского очень-очень долго. От этого мне дурно.
Я проваливаюсь в свои мысли так глубоко, что в какой-то момент они, кажется, становятся сном, но потом машина тормозит, и этот толчок выбрасывает меня в реальность.
В квартире Андрея прохладно и темно. Он включает тусклую верхнюю подсветку по периметру коридора и широко зевает, прислонившись плечом