– Практически все это когда-то принадлежало местным купцам. – Женька поняла, что профессор знает все! – Город же был купеческий. Они здесь основали три фабрики, открыли больницу и школу, построили мост. Именно купцы были настоящими хозяевами города.
– А дворяне? – задала вопрос мама Дана. Глядя на нее, Женька остро чувствовала, что эта женщина принадлежит… как правильно сказать… к другому социальному слою, вот.
– Дворяне во второй половине XIX века такую роль здесь не играли. Они не являлись хозяйственниками. Просто за городом было несколько дворянских усадеб. И одна из них Отрадное-Черкасское. Кстати, следующий зал как раз посвящен нашей теме, пойдемте.
Зал встретил двумя небольшими овальными женскими портретами. Две красавицы в париках. На одной розовое платье, на другой голубое. Под одним портретом написано «Крепостная актриса Аграфена Соболева», под другим «Крепостная актриса Марфа Куницына».
«Соперницы, – подумала Женька. – Интересно, дрались за главные роли?»
Но вообще, любопытно было посмотреть на лица тех, кто когда-то жил в этих местах.
– Тебе которая нравится больше? – спросил Дан, увидев, что Женя рассматривает портреты.
– Обе симпатичные, и, может быть, обе стервы.
– Да? А мне кажется, у них вполне себе добрые лица.
– Ты на обложках журналов много звезд видел со злыми лицами? – Дан молчал. – Вот то-то и оно. А сколько среди них невинных овечек?
– Ты непредсказуема, – ответил Дан.
– Я знаю эту жизнь, ковбой, – Женя подняла вверх указательный палец. – Так, что у нас там дальше?
Дальше был какой-то уникальный столик с бисерной столешницей. Стол для рукоделий, как было написано на табличке. Да, для письма этот столик совсем не подходил из-за своей неровной поверхности. За таким только на пяльцах вышивать. Потом были разноцветного стекла графины и бокалы с вензелями, необыкновенная фарфоровая статуэтка – мальчик держит огромный рог, внутри которого цветы и фрукты. Все это вылеплено настолько тонко и изящно, что диву даешься, какие раньше жили мастера. Виноград как настоящий. И роза тоже!
– Такие вещи часто использовались в сервировке XVIII века, они служили украшением стола, «дабы услаждать взор», – сказал профессор, заметив, что Женя рассматривает фарфорового мальчика. – Очень часто подобные пастушки, ангелочки, букеты в корзинах служили «опознавательными знаками» места, занимаемого гостем, который на время покидал большой пиршественный стол.
– Да, здесь настоящие ценности, – задумчиво произнесла Полина-мама-Дана. – Как вы думаете, что удастся перевезти в усадьбу?
– Пока не знаю, но точно поборемся за портреты, бисерный столик, столовый фарфор. Хотя бы его часть…
– И шкатулку, – вырвалось у Женьки.
– Какую шкатулку? – повернула к ней голову Полина.
– Вот эту, – Женя указала на витрину.
Под стеклом стояла