Предвесенней сказкой.
О, весна какая ранняя
О, весна
какая ранняя!
О, весна
какая быстрая!
Мое сердце
не изранила,
Ожиданием
не выстудила.
Налетела
ураганная,
Закружила
вальсом Штрауса,
Отшумела
водопадная
И навек во мне осталася…
Стук глухой
Стук глухой…
На дереве надломленном
Дятел длиннохвостый восседает.
Стонет дерево,
На солнце ощетинило
Высохшие ветки…
Рассветает.
Впечатления
утра
ленивые.
Сижу на камне я в долине
Сижу на камне я в долине
Среди осенних трав душистых
И жало чувства погрузила
В ковер пылающий цветов
и пестрых листьев.
И что-то теплое и детское наплыло,
И ранней осени чарующая сила
Вдруг исподволь меня преобразила…
И я уже не царь, а ровня
всему живущему на свете,
Я – безобидная коряга,
я – отдых бабочек, стрекоз,
я – вольный ветер.
Но не вернулось лишь ко мне
Святое бескорыстие природы.
Леса в багряной осени огне
И ниспадающие воды
Даруют всем землянам благодать
И радуют сердца красой бессмертной.
А мне не суждено предугадать
Трав прорастанье неприметное.
Печалясь, провожаю хоровод
Летящих журавлей, певцов природы,
Заигрываю вновь с лесным народом,
Выпрашиваю милости… и вот –
Какая-то пчела, как за цветком душистым,
За мною понеслась,
и веер золотистых
Летящих облаков сопровождал мой бег.
Я крикнула пчеле: «Я – человек!».
Проворная пчела погибель мне сулила,
Исчезла тождества пленительная сила.
Щека раздулась с муравьиный дом,
Сдержала слезы я с большим трудом…
Мечтала изменить свою я суть –
Охотника, губителя природы –
И радость понимания вернуть,
Прося прощенья за былые годы.
С трудом вернула я душе покой
Простого созерцателя природы,
И окружил меня веселый рой
Стрекоз и бабочек, водящих хороводы.
Простились мои детские грехи –
Вождя охотничьего племени –
И стали речи благостно тихи,
Не громогласны, как в былое время.
Надежда появилась у меня…
И осень с тихой щедростью пьянящею
Открыла снова радость бытия,
В туманность бесконечности летящую.
Мне сердце бередит не дифирамбов звонница
Мне сердце бередит не дифирамбов звонница,
Не в бронзе