Сёстры чокнулись и быстро опрокинули по стаканчику. Горячая жидкость обожгла внутренности. Одетта прижала нос к тыльной стороне ладони и глубоко вдохнула. Одиллия закинула в рот кружок колбасы и усиленно заскрипела челюстью.
– Ох, хорошо! Наливай ещё!
– Да подожди ты, сейчас картошку подогрею, а то под твою закуску быстро захмелеем. – Вслед за сестрой Одетта положила кружок колбасы в рот и зачавкала. – Деревянная она, что ли?
– Сухая! – поправила Дилля и глупо хихикнула.
Словно эхом хихикнула и Детта.
Вернувшаяся с рыжиками и капустой Ида застала сестёр, захлёбывающихся смехом. Смех – вот что было одинаковым. Обе смеялись громко, навзрыд, задушевно и простосердечно, и в этот момент становились похожи. Похожи на бабушку – Аполлинарию Марковну.
Появление Иды помогло обеим успокоиться.
– Клади на стол. – Мать вытерла слёзы и раздвинула тарелки, высвобождая место под керамическое блюдо с разносолами. – И давай, малышей кликни, есть пора.
– Не пойдут ведь, они там из песка крепость выстроили, теперь их оттуда не выманишь. – Ида косилась на красиво разложенные по тарелке кружки колбасы.
– А ты скажи, что тётя Дилля им конфетки привезла. – Мать кивнула на «Птичье молоко».
– Ладно, – насупилась Ида и нехотя направилась к двери.
– Только заставь их руки вымыть, да проверь, чтоб с мылом.
– Ладно.
Когда дверь за Идой закрылась, Одиллия полезла в сумку и достала пачку сигарет.
– Я закурю? – спросила, чиркая зажигалкой.
– Ты что? Сейчас же дети придут.
– Я проветрю! – Дилля подошла к окну и потянулась к форточке, но на полдороге застыла, заметив во дворе фигуру незнакомого мужчины. – А это что за коротышка? Ухажёр твой?
– Какой ещё ухажёр? – Детта подошла к сестре и глянула в окно.
По дорожке к дому переваливаясь, словно в каждой руке у него по ведру с водой, шлёпал на кривоватых ножках сосед Петька Баранов.
– Ах, ты ж боже мой! – ругнулась в сторону коротышки Одетта. – Ведь прётся, козёл старый!
– Какой же он старый? – приподняла выщипанную в коромысло бровь Одиллия. – На вид не больше сорока. Просто ростом не вышел… – бровь медленно опустилась. – Хотя это, конечно, не отменяет того, что он козёл.
Уставившись в окно, сёстры наблюдали, как нескладный Баранов, поравнявшись с Идой, что-то быстро и коротко произнёс. Девочка отпрянула, словно её ударили и побежала. Баранов остановился и долго смотрел ей вслед. После чего вновь двинулся в сторону дома.
– Чтоб тебя… – прошептала Одетта.
– Что он ей сказал? – хмурясь, спросила Дилля.
– Кто ж его знает. Какую-то гадость. Противный мужик. С него станется.
«Противный мужик» в дом входить не стал, увидев в окне голову Одетты, прошлёпал прямиком