Согласно динамизированному спинозизму Гёте, идея природы, или природный гештальт, становится не внешней по отношению к материи, а внутренней определенностью самой материи. Пантеистически понятая материя у Гёте находится в вечном движении, развитии. В контексте пантеистического мировоззрения Гёте идея понимается как внутренняя форма явлений, творческий принцип, «первообраз», по которому творит сама Природа, порождая самые разные внешние облики организмов – метаморфозы. Причем так понятая идея природы не искажается в эмпирическом мире, а реализуется в нем, утверждая свой абсолютный характер не вопреки многообразию соотнесенных с нею эмпирических явлений, а в полноте осуществления своих внутренних творческих возможностей именно в многообразии явлений. И поэтому творящую природу Гёте сравнивал с мифическим божеством Протеем, который, сохраняя свою неизменную сущность, представал в вечно новых образах.
Такое понимание «организма» представлялось Гёте близким пониманию его у Канта в «Критике способности суждения». Кант отвергал телеологию вольфианского типа, согласно которой предметы природы оценивались с точки зрения их пользы или вреда для человека, и сформулировал свое понимание организма: «…Органическое произведение природы – это такое, в котором все есть цель и в то же время средство. Ничего в нем не бывает напрасно, бесцельно, и ничего нельзя приписать слепому механизму природы»[186].
Гёте не раз искал параллелей и расхождений с философией Канта. Обратим внимание только на те аспекты, которые существенны для нашей темы. Прежде всего, следует отметить расхождения Гёте с Кантом в вопросе о телеологии, которую Кант принимал только как способ созерцания природы, но не способ ее объяснения. Введение в науку телеологии как способа созерцания Кант считал полезным приемом, направляющим исследовательскую мысль, но в статусе подлинного научного метода телеологии было отказано. Подлинно научным методом, по Канту, может быть только метод «механический», т. е. каузальный. Телеология помогает ему, но никогда его не заменит. В духе научно-теоретического мышления XVIII в., вытеснившего понятие цели понятием механистической природы, Кант не включает «цели» в число категорий рассудка, сохраняя его только в практической философии, и тем самым признавая победу естественно-научного мышления в его теоретической философии. Гёте же вводил понятие «цели» как сущностный момент в свою онтологию.
Гёте и Канта разделял и другой важный аспект. В то время как Кант говорил о двух метафизиках – метафизике природы и метафизике нравственности (по сути, это был картезианский мотив двух субстанций – res cogitans и res extensa), что уже предполагало дуализм наук, Гёте выражал убежденность во всеединстве Природы, которая объемлет все бытие – живой и неживой мир, даже активность духа, проявляющаяся в творчестве художника и мысли ученого, – все это лишь различные проявления единой