человеку даны только естественный отбор и смерть, – продолжая начинять трубку табаком, поддержал беседу Иустин. —Да там много этих прав. Как их там… Там ещё… Равность. Нет, равенство, – запоздало дополнил Рейкулюс. Иустин, закончил забивку и, раскуривая трубку, сказал: – Ещё смешней. Какое у людей равенство? Умственные, физические, да все показатели сильно разнятся от человека к человеку, что я, кстати, считаю прекрасным. Единственное равенство, которое я могу допустить – равенство перед законом. И то в справедливом государстве, – Иустин выпустил струю дыма и передал трубку Рейкулюсу. – Ну, по сути, мы все просто куски мяса, нанизанные на кости, с примерно схожим наполнением, – Рейкулюс затянулся и, закашлявшись, передал свою очередь курить Вульгарису. – Я тоже думаю, что люди должны быть равны. В демократии у людей, как минимум, должно быть равное право голоса, – Вульгарис начал курить трубку, но по нему было видно, что он не привык к такому способу курения. – Можно? – попросил трубку Иустин и, вернув её себе, продолжил: – Отвечу вам обоим. Допустим и куски, но ценность представляем разную. Один может быть безработным алкоголиком, побирающимся на площади, другой же перспективным учёным, разрабатывающим вакцину, которая спасёт сотни тысяч или даже миллионы жизней. Что же до равного голоса, возьмем в пример тех же персонажей в демократическом обществе. Почему худшему должно решать наравне с лучшим? Пускай даже худший – не самый худший и лучший – не самый лучший, – Иустин движением руки предложил покурить сперва Вульгарису, на что тот ответил отказом, потом Рейкулюсу, который, согласившись, сделал затяжку и, вновь раскашлявшись, отдал трубку назад.– Кх-кх. А я вообще считаю, что государства быть не должно! Оно препятствует свободе человека! Ограничивает нас! Люди сами вольны решать свою судьбу, – вдруг что-то вспомнив, вывалил на собеседников Рейкулюс.– Конечно ограничивает. А как иначе? Ведь большая часть людей даже не может решить, чем им заняться в свободное время, а если и найдет чем заняться, то с огромной вероятностью это будет бесполезное, а может даже и вредное занятие. Дав им свободу без ограничений, начнется полный кошмар. Нет дружок, государство нужно и важно, а управлять им должно достойнейшим из нас, – Иустин вздохнул и покачал головой. Рейкулюс посмотрел на Иустина, думая за что бы зацепиться, и спросил: – А как мы определим достойнейших? В этот момент Вульгарис сказал, что ему звонит друг и отошёл чуть поодаль. За это время Иустин обдумал ответ и сказал: – Достойнейшие – это те из нас, кто одновременно справедлив, обладает высоким уровнем специализации в полезных отраслях и отличился заслугами. Из переулка показался пухлый мужчина, одетый в модные, обтягивающие штаны, кофту популярного бренда и чудаковатого вида кроссовки. Легко было бы спутать его с подростком, но его зрелый возраст выдавали морщины и седина, пробивающаяся из каштановых волос, как первый снег на осеннюю землю. – Ну что вы тухнете тут, чуваки? Погнали! – крикнул гость. Иустин вытряхнул
