У-у, даже на пластик антиквары не раскошелились, между двойными деревянными рамами вата проложена, а на ней красные гроздья рябины и стеклянные бусины.
Интересно, если самым толстым самоваром грохнуть – удастся выбить проход с одного замаха? На второй может просто времени не хватить. Вытаскивая из груды вещей ведерный самовар, я опрокинула черный жостовский поднос и разбила какую-то хрупкую безделушку в дерюжном мешке. И замерев в тишине, вдруг расслышала, как со скрежетом поворачивается ключ в замке комнатной двери.
«Не успела!»
Остается удобнее перехватить тяжелую посудину в руках и встретить хозяина этого склада. Или хозяйку…
В дверном проеме показалась женщина средних лет. Длинное старомодное платье туго натянуто на пышной груди и расширяется к полу от полной талии, на плечи накинута черная шаль с кистями. Волосы спереди гладко расчесаны на прямой пробор, сзади, вероятно, собраны в узел. Лицо заспанное, с выражением ленивой скуки.
Тетка теткой! Вроде, ровесница моя, но старит себя ужасно.
И на атаманшу банды разбойников совсем не похожа. Скорее, героиня спектакля по пьесам Островского из мещанского быта царской России. Может, местная актриса на репетицию собирается?
Я немного ободрилась и выдохнула приветливо:
– Здравствуйте!
Тетка капризно надула розовые губки, затеребила мелкие пуговки у ворота.
– Вот уж не знаю, желать ли вам доброго утра! Как вы попали-то сюда? Кто вас пустил? Потрудитесь объясниться, иначе немедля дворника кликну. Слышите, Федор за окном дрова колет?
«Вот тебе, матушка, и футбол!»
Я осторожно поставила самовар на место и решила прояснить ситуацию.
– Это ваш дом? Как к вам можно обращаться?
– А то чей же! – усмехнулась тетка и сдвинула бровки, от чего, впрочем, не стала казаться суровей. – Зовут меня Ольга Карповна Ляпунова, я – вдова коллежского секретаря.
– Эм… «наверно, она роль репетирует, хочет впечатление произвести». Понимаете, со мной странный случай произошел. Я – Алена Третьякова…
– А-а, так вас Егор Семеныч прислал! – обрадовалась она. – И ключи от черного хода выдал? Ну, наконец-то! Недаром вчера пасьянс у Акулины Гавриловны сложился удачно. А я уж беспокоиться начала. Посудите сами, всегда исправно платил за полгода вперед, а нынче не показывается. И что прикажете делать с его вещами? По новому адресу переслать или пустить на торги?
Меня охватили смутные догадки.
– Простите, а когда вы дедушку видели в последний раз, то есть Егора Семеныча Третьякова, разумеется?
Ляпунова прищурилась на пустую птичью клетку, начала загибать пальцы и губами шевелить, но, видно, память ее подводила.
– Да позвольте! У меня все отмечено