В ответ послышался смех. Не гомерический хохот, не издевательское хихиканье, а негромкий снисходительный смех. Так посмеиваются над теми, кто не видит каких-то очевидных вещей.
Кристина подождала еще немного и, поняв, что ответа так и не будет, решила, что терять ей нечего и она может выплеснуть эмоции.
– Тогда скажите мне вот что! – практически закричала в трубку она. – Если вы все равно не собираетесь отвечать на мои вопросы, зачем вообще звоните? Зачем пытаетесь со мной поговорить?
Вместо ответа в трубке раздался щелчок, за которым последовали сначала мгновение полной тишины, а потом уже знакомые шорох и шуршание.
Кристина с досадой грохнула трубкой о рожки-держалки и еле остановила порыв швырнуть ненавистный аппарат об стену. Совсем недавно ей казалось, что нет ничего хуже мистических тайн, но теперь она поняла: гораздо хуже, когда тебя дразнят ответами, но так их и не дают.
– Ну? – сказала она, словно обращаясь к цирку целиком, и уперла руки в бока. – Так и будем дальше друг друга не понимать, а?
Цирк, разумеется, не торопился отвечать или хотя бы давать какой-то сигнал.
Раздраженно фыркнув, Кристина без особой надежды подергала ручку двери, убедилась, что та по-прежнему заперта, и со вздохом стала обходить кибитку. Непонятно откуда идущий слабый свет освещал ровно столько, сколько нужно, чтобы Кристина могла рассмотреть все, что она хотела увидеть. Она по очереди брала в руки винтажные редкости и ерундовые безделушки, драгоценные старинные вещицы и то, что выглядело обычным хламом. Шкатулочка с мушками, вышитый носовой платок, мраморные шарики, булава для жонглирования, бутафорские усы, хлыст, полосатый костюм силача, пожелтевшая старая открытка, хрустальная ваза… Чего здесь только не было! И оставалось лишь гадать, что несет в себе та или иная вещь.
В ушах появился гул и необычное потрескивание, словно рядом в камине горели сырые поленья. Кристина даже оглянулась, словно пыталась найти источники звука, но, разумеется, ничего не увидела. Зато она обнаружила, что стоит перед шкатулкой, которую так решительно захлопнула в прошлый раз. Она прекрасно помнила светящееся украшение неизвестного назначения и сейчас колебалась: взглянуть на него еще раз или не стоит? Кристина и сама не знала, чего больше боится: того, что оно больше не светится и, значит, все ее догадки о том, что, возможно, это тот самый предмет, который дает ей цирк, неверны, – или же, наоборот, того, что по-прежнему светится и действительно является даром цирка, который ей придется как-то расшифровать.
– Довольно! – прикрикнула на себя Кристина, в очередной раз потянувшись к резной, инкрустированной желтоватым металлом и перламутром шкатулке – и в очередной раз отдернув руку. – Для кого ты устраиваешь это шоу? Ты же знаешь, что все равно ее откроешь! Так, может, хватит уже?
Этот короткий монолог с самой собой помог, и Кристина, не успев ни подумать, ни засомневаться, резко откинула крышку.
И не увидела медальона.
Куда он мог деться? Кто его взял? Никто не заходил в кибитку последнее время, не так