– Да, мне нужен человек на кухне. Повар, желательно опытный, кто смог бы заняться приготовлением закусок и основных блюд.
– Я предупрежу персонал, наш повар опытен и справится с подготовкой к приему.
Это все? – снова читается между строк, и я терпеливо выдыхаю и медленно произношу.
– Мне надо, чтобы прием прошел в лучшем виде. Герман хочет наладить отношения с братом, и для него важно, чтобы все прошло идеально, – объясняю терпеливо, как ребенку, – и раз уж нам придется работать бок о бок, предлагаю зарыть поглубже взаимную неприязнь, и хотя бы на время восстановить перемирие. Это всё.
Таисия кивает, но уже без прежнего пренебрежения, и уходит, оставляя меня во дворе одну. А я смотрю ей вслед и размышляю, как поразительно порой меняется жизнь.
Когда меня привезли в поместье, я была наивной дурочкой, мечтавшей о красивом будущем. Нам обещали работу моделей, плотный график съемок и большие гонорары. А на деле, мы оказались в притоне, где у нас забрали паспорта и телефоны. Запретили звонить близким и уезжать. Да и вряд ли кто-то из нас мог бы сбежать, ведь из аэропорта нас забрали на микроавтобусе, без окон и мы даже не знали, куда нас везут. В тот момент никто из нас не мог себе представить, чем обернется такая вот беспечность.
Но нам еще повезло, нас доставили в целости, а вот некоторые девушки попали сюда похищенными прямо с улицы.
Девственницы в этой фамилии ценятся на вес золота, я ни раз видела, как такие уходят с аукциона за баснословные деньги. И если повезет, тот, кто тебя купит, оставит себе или подарит свободу после. А если не повезет, просто использует и вернет в поместье, где тебя вынудят заниматься проституцией, ведь именитые гости, периодически навещающие Германа, прекрасно знают, что тут можно найти девочку на любой вкус и цвет.
И я в который раз убеждаюсь, как мне повезло. Я оказалась девственницей и настолько запала в душу хозяину, что он не стал выставлять меня на аукцион и взял себе. А после я согревала его постель много лет, и научилась, как делать так, чтобы ему не хотелось заменять меня кем-то. В восемнадцать лет я была идиоткой, но спустя шесть лет кажусь себе почти ветераном, после всего, чего насмотрелась в этой фамилии.
Я долго работала, чтобы заслужить доверие Германа. И мне удалось. Ведь никогда раньше Герман не поручал мне проконтролировать подготовку к приему. И это по-своему развязывает мне руки, наделяет особыми полномочиями. Теперь я могу общаться с любым из присутствующих в поместье и не вызывать при этом подозрений. А так сообщников найти гораздо легче. И сбежать, надеюсь,