– Хорошие же у тебя приоритеты, – ухмыльнулась блондинка, – Кстати, я пришла тебе сообщить, что бумаги готовы.
– Какие бумаги? – вопросительно посмотрела на девушку.
– Ну как какие? – удивилась Альбина, – Ты же мне сама написала, что продаешь галерею Евгению Швецову, у меня даже получилось поднять стоимость твоего детища, он, конечно, капризничал, но все подписал, осталось только твое письменное согласие.
– Какое согласие? – я почувствовала, как кровь снова приливает к лицу, – Какое к демонам согласие?! Я не планировала ничего продавать!
– Ну как же, – нахмурилась блондинка, – Я получила письмо с твоей корпоративной почты, удивилась конечно, но подумала ты решила изменить род деятельности.
– Нет! – увидев, как девушка отпрянула от моего крика, я попыталась сдержать эмоции. Да где этот гребанный настой?! – Альбина, это какая-то ошибка, я обязательно с этим разберусь, но сейчас мне нужно свернуть эту сделку.
– Хорошо, – стушевалась Альбина, – Я что-нибудь придумаю, конечно, придется заплатить Швецову неустойку, но, по крайней мере, будем уверены, что он не обратится в суд.
Я прикрыла глаза, стабилизируя собственное дыхание. Число моих убытков растет, но в душе я почувствовала облегчение. По крайней мере мою гордость, мое детище никто не отнимет! Несмотря ни на что! Иначе я не Лана Ринг, одна из самых стальных женщин Вирена.
Глава 7
Выписывали меня уже ближе к вечеру. Личных вещей с собой не было, поэтому уходила я налегке. Лечащий врач настаивал, чтобы я осталась до утра, дабы убедиться в хорошей регенерации кожи, но я наотрез отказалась, заверив, что в случае, если мне станет хуже, я обращусь к нему повторно, лежать без дела – это не по мне. Для начала я решила, что заеду в галерею, поэтому достала почти разрядившийся телефон и зашла в приложение такси.
Детище встретило гнетущей тишиной. Если бы не нападение, сейчас по всему помещению разливался смех адептов Академии Искусств, а так…а так этим довольствуется Анатолий Блорд. Паршивец, он все-таки смог доставить мне неприятности, хотя и не прикладывал к этому никаких усилий. А не прикладывал ли? После той злополучной выставки, три года назад, и скандального видео от журналистов на следующий день, мужчина не давал мне прохода. Подкарауливал возле галереи, несколько раз бросал шариковые бомбочки в автомобиль, как маленький ребенок, иногда даже спускался до личных угроз. И только год спустя он окончательно успокоился, перестав о себе напоминать. Поначалу я подумала, что он смирился, а что если…
Внимательно осмотрев картины, я мысленно себя обругала за излишнюю инициативность. От перестановки практически ничего не изменилось, кроме того, что «Правительская оранжерея» была испорчена. Настала очередь посмотреть страху в глаза, дойдя до той самой картины, я тихо ахнула. От нее действительно ничего не осталось.