На шум сбежалось несколько человек в маске. Один из них, сдавив лапищей шею Караевой, поднял её с кресла и, словно тряпичную куклу, бросил к порогу. Потом, в один прыжок оказавшись рядом с ней, наступил на поясницу и так вдавил в пол, что она не могла не то что пошевелиться, даже, вздохнуть. Остальные обступили залитого кровью начальника.
– Бросьте! – отогнал он их. – Поработайте с этой шалавой… Здесь… Прямо при мне…
И три изголодавшихся шакала ринулись на беспомощно трепыхавшегося подранка.
Её отчаянно призывных криков никто, кто был в квартире, не слышал. Хотя все находились совсем рядом. За стеной, и за дверью. Впрочем, их никто слышать и не мог. Рот, взывающий о помощи, спецназовцы залепили лентою жёлтого скотча.
Из комнаты доносились лишь глухая возня, стук опрокидывающихся стульев, скребущий звук двигающегося стола и звон высыпавшейся из серванта посуды… Потом немного поутихло… Только, казалось, ходуном ходил то ли диван, по которому прыгал слон, то ли тот же слон катал, волоча по полу, какой-то неподъёмный тюк.
Четверть часа спустя в комнате наступила гробовая тишина. Отозвавшись зловещим шипением, распахнулась дверь. В переднюю с расстёгнутой до пупа гимнастёркой вышел спецназовец. Позвякивая бляхой ремня, он по-хозяйски, прошел в туалет. В оставшейся полуоткрытой двери кто-то увидел истерзанную, полуголую Инну Борисовну. Лица видно не было. Плечи и тело её передёргивало судорогой. Плача, и, стыдливо закрываясь лоскутами изодранного ситца, она вышла на балкон.
Худиев с ненавистью смотрел ей в след. Ни его, ни спецназовцев, бесчестивших женщину, это нисколько не беспокоило. Балкон давно был превращён в маленькую комнатушку. И то, что это был балкон, говорили лишь широкие, в полукруг поставленные окна… И группе захвата, вместе с её командиром, невдомёк было, что одна из рам была отомкнута…
* * *
– Что значит – «ничего не путаешь»? – явно обидевшись на соседа, развела руками Мамедова.
И Сания стала пересказывать всё, что она слышала от спецназовцев.
– Он был увешан гранатами… Уже хотел взрывать их, и тут…
…И тут что-то тяжелое и мягкое, с хрястом, ударившись об асфальт, и, обдав их горячими брызгами, упало у самых их ног. И Джавад и Сания, разинув рты, оцепенело уставились на то, что лежало перед ними… Первым очнулся мужчина.
– Инна Борисовна… – просипел он.
В то же самое мгновение, из сдавленной спазмом гортани Сании, вырвался утробный вопль…
Глава первая
О Т К Р Ы Т И Е
Наружу его выбросило со смачным чмоком. Как из трясины. И выбросило в позе на четвереньках. С минуту он крутил головой и, озирая комнату, не мог выдавить из себя ни единого членораздельного звука. Подняться на ноги тоже не мог. И не потому, что не было сил. А потому, что на нём повисла жена. Она, как выуженная из воды рыба, немо разевала перед ним рот…
Видел он хорошо. Пронзительно. Ясно. А вот со