Тут Валерка выступил вперёд и молча протянул арматурный прут.
– Молодец, – похвалил его Даниил, – верно мыслишь.
Он просунул железку в дужку замка и навалился всем телом.
Замок даже не скрипнул.
– Валерка, помогай! – Прокряхтел Даниил.
Валерка повис на арматурине.
Безрезультатно.
И только когда к ребятам присоединился Санёк, замок удалось победить. Сам замок устоял, но отвалилась приваренная проушина.
Тотчас из глубины коровника раздался такой лай, что всех «животноводов» как ураганом разметало по окрестным кустам. Замешкалась только Вера Кирилловна. В глубине души она тоже была бы рада отступить, но как-то растерялась, а остальным участникам операции её поведение показалось совершенно естественным – она, же сама утверждала, что с любой собакой может найти общий язык. Ну и, как говорится, флаг вам в руки, сударыня. Агата, обмирая от ужаса, осталась рядом с хозяйкой.
Тяжёлая воротина распахнулась под ударом мощных лап, и из коровника вылетело такое чудовище, что Агата с жалобным писком поспешила укрыться за углом. Веру Кирилловну вид охранницы коровника лишил остатков мужества. Псина была размером с телёнка, а недвусмысленно приподнятая верхняя губа являла взору набор замечательных орудий убийства.
Самое ужасное, что ещё при подходе к коровнику, Гоблин взял заячий след, и умчался в неизвестном направлении. Вера Кирилловна осталась со смертельной опасностью один на один.
Осторожно отступая на ватных ногах, она жалобно пропищала:
– Ну, что ты, лапочка, не бойся. Всё хорошо.
И тут произошло неожиданное.
Дело в том, что фермер, запугивая всех свирепостью своей собаки, пытался скрыть страшную тайну – роскошная по всем статям собака оказалась бракованной. Не было в ней должной свирепости, как ни бился с ней хозяин, не смог пробудить в ней злобы. К тому же, несмотря на внушительные размеры и великолепные зубы, кавказка была ещё почти щенком. Бедняга так настрадалась ночью в тревожной неизвестности, и когда появилась эта женщина с ласковым голосом, так похожим на голос хозяйки, собака решила ей пожаловаться на пережитые страхи. Она тоненько по-щенячьи взвизгнула и попыталась поставить свои могучие, как у медведя лапищи на плечи своей спасительницы. Ноги у Веры Кирилловны подогнулись, и она упала прямо во вчерашнюю коровью лепёшку, а кавказка принялась азартно вылизывать лицо женщины. Барминцева, пытаясь хоть как-то увернуться от горячей слюнявой ласки, вспомнила выражение: «собака страшная – залижет до смерти».
Самое обидное, что все, кроме самой Веры Кирилловны, разумеется, нашли поведение сторожевой псины забавным.
А кличка Лапочка так и прилипла к огромной овчарке, тем более, что лапочки у неё были весьма заметными.
Гоблин, вернувшийся наконец с неудачной охоты, пришёл в восторг от новой подружки и после ритуального обнюхивания и махания хвостами втянул её в игру, а Агата,