Это место, по словам того же Александра Сергеевича, было тогда совершенно пустынным. Просторы Невы бороздил будто бы один лишь челн «убогого чухонца». Но на самом деле место это пустынным вовсе не было. Недалеко, там, где нынешняя Охта, уже имелись в наличии вполне обжитые поселки, и даже целая шведская крепость – Ниеншанц. Но Петр специально выбрал свободное место ближе к устью Невы, чтобы контролировать выход в Финский залив: «отсель грозить мы будем шведу». Там на острове Енисаари, что в переводе с финского означает Заячий, он заложил – «на зло надменному соседу» – крепость, которую назвали Петропавловской. Шведы, об этом узнали и больше туда носа не совали. А как сунулись было под Полтавой, то всем известно, чем там все закончилось.
Одно время Заячьим островом владел некий швед, который превратил его в место для увеселений. А потому шведы называли его Люстгольм – Веселый. Но веселились они на нем не долго, наводнение смыло все постройки. С тех пор остров прозвали Чертовым. 16 мая 1703 года на остров прибыл Петр и, взяв заступ, самолично принялся копать ров. «Тогда, – повествует старинный апокриф «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга», – орел с великим шумом парения крыл от высоты опустился и парил над оным островом. Царское величество, отошед мало, вырезал три дерна и изволил принесть ко означенному месту. В то время зачатого рва выкопано было земли около двух аршин глубины и в нем был поставлен четвероугольный ящик, высеченный из камня». Затем Петр поставил в ящик золотой ковчег с мощами апостола Андрея Первозванного и накрыл его каменной крышкой. На крышке были вырезаны слова: «По воплощении Иисус Христове 1703 майя 16 основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем Всероссийским». Царь положил на крышку три дерна и произнес: «Во имя Отца, И сына, и Святаго Духа, аминь». Так и был «город заложен».
Впрочем, история с орлом – легенда. Орлы в районе Петербурга никогда не водились, а потому с «великим шумом крыл» никуда опускаться и парить в небе над Заячьим островом никак не могли.
Что касается имени новой столицы, то так она названа вовсе не в честь русского царя, как думают некоторые, а в честь апостола Петра, у которого, как известно, хранились ключи от Рая. А потому имя новой столицы имело для ее основателя, обожавшего аллегории, символическое значение. Петербург был призван стать для России ключом к Балтийскому морю, а также «парадизом», т. е. раем в смысле великолепия и всяческих удобств. А что касается имевшейся там «топи блат», то это никого особо не смущало. Бывало, что столицы и в других странах возникали в таких же малопригодных местах. Болота имелись, например, в окрестностях Рима,