– Понял. Но не думайте, что коррупционные связи это панацея от всех невзгод.
– Знаю. Но меня также защищает и закон о психоанализе, магнетизме и парапсихологии, предоставляющий достаточные гарантии и иммунитет нашему сертифицированному брату от бюрократов, вроде вас, любящих совать нос не в свои дела.
Глаза сыскаря сверкнули холодным огнем, он бросил краткое «До встречи» и вышел из кабинета.
Перед тем как Аквилла ушел, дочь аналитика заставила его заполнить краткую анкету-квитанцию госслужащего, получившего сеанс психоанализа, и мимоходом подивился свободным порядкам в здешней бухгалтерии – даже удостоверение предъявить не пришлось. А напоследок милашка на ресепшене попросила его:
– Пожалуйста, выйдя во двор, пригласи всех тех, кто там курит.
– Что? – сперва несколько растерялся Аквилла.
– Когда вы пришли на сеанс к отцу, он объявил перерыв во всех смотровых и выставил их во двор – курить. Думаю, они все еще там. Все таки отец не Юлий Цезарь, он может концентрироваться только на том, что прямо перед ним, или живой человек, или шесть десятков мониторов. Думаю он уже вернулся в свой основной кабинет, выпил чашку кофе и неспешно потягивает сигару, которые просто необходимы ему после личного приема пациентов, так что пока вся эта публика снова расположится в смотровых, отец как раз будет готов перейти к дистанционному приему.
– А у твоего отца неплохая деловая хватка с этим дистанционным психоанализом… До встречи.
– До свидания, – ответила девушка, улыбнувшись.
Аквилла вышел во двор и увидел добрых две дюжины человек, сидевших, стоявших и дружно дымивших, несмотря на знак с перечеркнутой сигаретой. Барон на миг задержался, размышляя о том, что помимо знака, есть же и закон, запрещающий курить рядом с учреждениями здравоохранения, к коим несомненно относится и шарашкина контора господина Медянцева, а также о том, что все эти представители органов власти должны бы блюсти закон, а не плевать на него, но затем и сам достал сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся полной грудью и громко заявил:
– Можете проходить, товарищи пациенты, сеансы сейчас будут продолжены.
Некоторые взглянули на него с неприязнью, другие с завистью, а с интересом, пожалуй, только Веселенький, который, подойдя к нему, отозвал его в сторонку, а клиенты-пациенты тем временем, докуривая, один за другим исчезали в дверях психоаналитической клиники.
И опер спросил:
– Что скажешь, друг сыскарь?
– Думаю ты сам понимаешь, что доктору пора присваивать псевдоним Змей, а его подельнику из Сокровищницы – псевдоним Дракон, и вести единое уголовное дело и на них, и на арестанта № 34. Похоже всплывут